Однажды в Новосибирске: большевик, чиновник, генерал и научный переворот

Смотрите также

Однажды в Новосибирске: общий Покрышкин, Малютка и дом в зоопарке

19 января на радио «Городская волна» (101.4 FM) прозвучал очередной выпуск «Вечернего разговора об истории Новосибирска». В гостях в студии побывал сотрудник Государственного архива Новосибирской области, археограф 1-й категории Игорь Самарин. «Новосибирские новости» публикуют полную расшифровку программы.

Евгений Ларин

21:30, 26 января 2024

Взгляд назад. Исторический календарь

15 января 1920 года было организовано Сибирское областное отделение Государственного издательства — Сибгосиздат. Позже оно называлось Западно-Сибирское книжное издательство и Новосибирское книжное издательство.

16 января 1981 года была заложена первая опора для будущего метромоста через Обь.

17 января 1912 года Городская дума Ново-Николаевска рассмотрела и утвердила план «введения всеобщего обучения в городе».

18 января 1928 года для участия в совместном заседании бюро Сибкрайкома ВКП(б) и представителей заготовительных организаций в Новосибирск вместо заболевшего Серго Орджоникидзе приехал Иосиф Сталин.

19 января 1920 года в Ново-Николаевске прошёл первый коммунистический субботник.

20 января 1933 года решением ВЦИК в составе Новосибирска образованы новые районы — Инской и Дзержинский. Вскоре Инской район назвали Эйховским в честь первого секретаря Западно-Сибирского крайкома ВКП(б) Роберта Эйхе. В 1938 году район переименовали в Первомайский.

21 января 1897 года пензенский мещанин Литвинов открыл в посёлке Ново-Николаевском магазин по продаже книг, «дозволенных цензурой», канцелярских товаров и спортивного инвентаря. 

Однажды в Новосибирске. Дом-памятник

21 января 1925 года в Ново-Николаевске торжественно открыли Дом Ленина — здание для народных собраний. Открытие состоялось на траурном митинге, спустя ровно год со дня смерти вождя мирового пролетариата. Несмотря на то что центральный зал Дома Ленина фактически был ещё не достроен, уже на следующий день после открытия там состоялась межсоюзная конференция работниц с участием делегаток-крестьянок. Дом Ленина уже стал центром политической жизни города и края. Однако строительство его закончили только к 1 мая 1925 года. 

Фото: Музей Новосибирска

А в августе того же года было объявлено о перестройке здания: его внешний облик никого не устраивал. Вновь развернулось строительство и к лету 1926 года Дом Ленина перестроили так, чтобы его монументальная форма отвечала образу дома-памятника вождю. Здание стало выше, а четвёртый этаж центральной части стал похож на мавзолей Ленина. Фронтон украшали слова «Ленин умер, жив Ленинизм» и даты рождения и смерти вождя.

Впоследствии Дом Ленина ещё не раз менял свой облик. В 1937-38 годах к нему пристроили сценическую коробку для Театра юного зрителя, который обосновался там в 1935 году. В 1943-44 годах Дом Ленина перестроили практически до неузнаваемости: «мавзолей» исчез, а вместо него появился классицистский портик с колоннами, балконы и окна с пилонами. С 1985 года и по сей день в Доме Ленина располагается камерный зал Новосибирской филармонии. 

Было — не было. Романтики от науки

Гость в студии «Городской волны» — сотрудник Государственного архива Новосибирской области, археограф 1-й категории Игорь Самарин.

Евгений Ларин: Тему сегодняшней нашей беседы нам вновь подсказал наш исторический календарь. Я бы даже сказал, что мы наконец-то дождались подходящего повода, чтобы рассказать об организации, о которой мы будем сегодня говорить, потому что сделать это мы собирались уже давно. Разговор нам предстоит большой и насыщенный — это я могу сказать уже сейчас. Более того, это точно будет разговор с продолжением, которое, как у нас задумано, не заставит себя долго ждать.

Итак, о какой организации сегодня будет идти речь? Это Общество изучения Сибири и её производительных сил — вот так она называлась. Образовано общество в начале января 1925 года, календарь памятных дат говорит нам, что это произошло 6 января.

Это общество в исторических источниках упоминается очень часто, мы о нём говорили уже не раз, но всё как-то вскользь. Сегодня мы будем выяснять подробности, по крайней мере, начнём это делать. А начнём мы с названия организации, которое, на мой взгляд, звучит несколько странно.

Игорь Самарин: Я бы сказал, странно для современного слуха.

Евгений Ларин: Его первая часть — «Общество изучения Сибири» — как будто говорит о том, что это общество, скорее всего, неформальное. Этакий любительский кружок романтиков, которые собираются вечерами после основной работы и что-то там делают, скажем, читают труды Потанина или разбирают стихи сибирских поэтов.

Игорь Самарин. Фото: Ростислав Нетисов, nsknews.info

Игорь Самарин: Или рассматривают карты Ремезова и Миллера.

Евгений Ларин: А на выходных они топают куда-нибудь с палатками и молоточками, чтобы раздобыть для своей коллекции какие-нибудь местные минералы или посчитать птиц на берегу Камышенки.

Игорь Самарин: В общем, романтики!

Евгений Ларин: Но, вместе с тем, слова «производительных сил» — Общество изучения Сибири и её производительных сил — создают образ некого специализированного НИИ с уклоном в экономическую географию, то есть серьезной научной организации, которую финансирует как минимум областная администрация, и она же является её учредителем.

Что это была за организация на самом деле? Кто её создал?

Игорь Самарин: Действительно, надо разобраться. Я только внесу небольшую поправку. 6 января 1925 года состоялось первое собрание инициативной группы, на котором шла речь о том, что надо создать такую организацию. А в конце месяца — 31 января — уже состоялось учредительное собрание. Таким образом, сначала люди обговорили, кто должен создавать эту организацию, кто там будет участвовать, на каких принципах, а потом, 31 января, избрали руководящий состав Общества изучения Сибири и её производительных сил.

Почему это было создано это общество? На этот вопрос я отвечу, может быть, парадоксально, но очень просто. 

Создатели общества — Вениамин Вегман, Максимилиан Кравков, Василий Болдырев и другие — без работы-то не сидели. Эти люди занимали большие ответственные посты. Вегман руководил Сибархивом, Кравков вместе с Анзимировым создал наш краеведческий музей, который тогда был музеем мироведения, Болдырев работал в Сибплане — в краевой плановой комиссии, а Сибирский край включал 230 районов, от Урала до Дальнего Востока. Эти люди работали, им было чем заняться. Но, тем не менее, в своей деятельности они решили соединить две очень важные вещи.

Во-первых, Сибирь не была исследована, как это, наверное, должно было быть сделано ещё в XVIII — XIX веках. Это была большая проблема. Дело в том, что материалы Миллера и многих других историков по изучению Сибири XVIII века были просто уничтожены. Их просто нет. В исторической науке зияла огромная лакуна по изучению Сибири.

Во-вторых (эти слова могут показаться казёнными), перед страной действительно стояла задача. Не перед Сталиным и не перед ВКП(б), а перед страной действительно стоял вызов. Это была насущная необходимость — нужно было превратить страну в индустриальную. Но для этого её надо было знать! Если ты не знаешь, какие у тебя есть полезные ископаемые, как их можно использовать в производстве, то о каком индустриальном развитии страны, в том числе Сибири, можно говорить? И эти люди соединили общеисторический интерес с интересом производственным. Это организация, которая, по сути являясь общественной, сумела объединить все силы. Часто можно услышать слова «инициатива снизу». У нас многие реформы, в том числе, жизненно необходимые, проводятся сверху. А когда идёт речь о том, что какие-то общественники что-то захотели, то люди зачастую серьёзно к этому не относятся — мол, собрались, поговорили, что-то решили, два раза чего-то провели, и на этом общественная инициатива закончилось.

Евгений Ларин: Если этой инициативой не управляют сверху!

Игорь Самарин: Да, если она каким-то образом не структурирована и не управляема сверху. Но поскольку эти люди сами и были властью, точнее, её представителями, поэтому здесь всё сошлось: проблемы по изучению Сибири и по выявлению её производительных сил, желание людей этим заняться и создание общественной организации, но с вовлечением в сферу деятельности и государства. И у этих людей всё это получилось!

Евгений Ларин. Фото: Ростислав Нетисов, nsknews.info

Евгений Ларин: То есть это был тот случай, когда увлечённые люди, преследуя свои интересы, смогли послужить целям государства?

Игорь Самарин: Получается так, что изначальные интересы людей, у кого-то романтические, у кого-то прикладные, у кого-то общенаучные — люди-то были огромного масштаба! — совпали с интересами и реальными потребностями государства. В тот, момент, когда всё это совпало, сдвинулась огромная махина!

Ещё я хотел отметить один момент и специально сегодня об этом сказать: я закончил НГУ и нас, историков, учили ещё по советским лекалам, что имеют значение социально-экономические процессы, а роль личности в истории, вроде бы, не столь важна. Но, будучи на протяжении вот уже почти 30 лет работником областного архива и занимаясь практической историей, я могу сказать, что, познакомившись за эти годы с огромным объёмом документов, я пришёл к совершенно другому выводу. 

Евгений Ларин: Совершенно с вами согласен, если бы не конкретные люди...

Игорь Самарин: Конкретные люди в нашем случае, на мой взгляд, совершили просто какое-то чудо!

Евгений Ларин: Давайте определим, какое место занимало Общество изучения Сибири и её производительных сил. Ведь была же Академия наук — её никто не отменял. Было Русское географическое общество, наверное, были ещё какие-то научные организации?

Игорь Самарин: Были!

Евгений Ларин: И где во всём этом место Обществу изучения Сибири?

Игорь Самарин: А кто были люди, которые создали это общество? Многие из них как раз были сотрудниками старейших сибирских университетов — Томска, Омска, Иркутска. Сами будучи академическими учёными, входящими в структуру Академии наук, и, как Кравков, ещё и являясь членами географического общества, они прекрасно понимали, что не хватает какой-то движущей силы. И вот этой движущей силой они видели как раз создание общественной организации, но — сейчас эта фраза часто звучит в негативном контексте — с использованием служебного положения. А что касается создания Общества изучения Сибири, то здесь эта фраза звучит в правильном, в нужном контексте.

Евгений Ларин: Чем-то мне это напоминает совет депутатов, когда люди собираются обсуждать какие-то общественные вопросы, но у каждого есть определенные рычаги.

Игорь Самарин: Ресурсы, конечно! Смотрите, кто были эти люди.

Директор Краеведческого музея Максимилиан Кравков. Он вместе с Владимиром Анзимировым они создали музей, который тогда назывался музеем мироведения. Кстати, потрясающая концепция! Я видел фотографии той старой экспозиции, там на входе в первый зал висели наглядные модели Солнца, планет, Луны. Это был глобальный подход. То есть начинали от общего и шли к частному: от того, как устроен космос, наша галактика, Солнечная система — к устройству жизни на Земле, в нашей стране и к конкретным задачам, в том числе сибирским. Потрясающий опыт — от общего к частному.

Вениамин Вегман. Фото: Ростислав Нетисов, nsknews.info

Далее — Вегман. Про этого человека можно часами рассказывать! Он был членом бюра Сибкрайкома ВКП(б) — верховного органа управления всем огромным сибирским краем, он заведовал Сибархивом, Сибистпартом.

Василий Георгиевич Болдырев был работником Сибплана, он там возглавлял отдел. Болдырев был бывшим царским генералом, потрясающий человек!

Григорий Иванович Жерновков нам известен ещё по ново-николаевской Городской думе и Управе, он — присяжный поверенный, строитель южной железнодорожной ветки на, между прочим, нашей вот магистрали Южной ветки на Барнаул и Бийск.

В общем, эти люди, используя свой опыт, своё служебное положение, осознавая необходимость изучения Сибири, в том числе в плане промышленного развития, — объединились и создали вот эту общественную организацию.

Евгений Ларин: Как это происходило? Они самоорганизовались или был некий «призыв»?

Игорь Самарин: Они организовались сами. Первое организационное собрание, которое прошло 6 января 1925 года, — это была их собственная инициатива. Все эти люди, конечно, знали друг друга. Многие из них были знакомы ещё с дореволюционного периода, они вели обширную переписку. Кстати, в сборнике по Вегману, который мы издавали 12 лет назад, есть переписка, в том числе, и по этому периоду.

Так что они сами организовались, выработали на этом собрании общие принципы, а 31 января 1925 года всё это «законодательно» оформили в виде документов.

Евгений Ларин: Я полагаю, что тем человеком, который должен был кинуть клич, был Вениамин Вегман.

Игорь Самарин: Да, Вениамин Давыдович Вегман был совершенно удивительным человеком. 

Но я видел документы за подписью Вегмана, оцениваю дела с его участием, но и я в шоке! Этот человек сделал тот город, каким мы его знаем сейчас, и во многом Сибирь. Это всё сделал Вегман.

Евгений Ларин: Мне кажется, что нет такой инициативы в сфере культуры, науки и пропаганды, к которой не был бы причастен Вегман.

Игорь Самарин: Совершенно верно! Давайте я просто перечислю, чем он занимался, чтобы люди понимали масштаб личности — какой человек, собственно, был одним из создателей и первым руководителем Общества изучение Сибири производительных сил.

Итак, когда был создан Сибархив, а это было 3 февраля 1920 года, Сибревком назначил его руководителем Вениамина Давыдовича Вегмана.

Евгений Ларин: То есть не Вегман создал Сибархив?

Игорь Самарин: Нет, его создал Сибревком, и первыми двумя его руководителями были Леонид Старк и Анна Лучинская, но они были буквально по два-три месяца. А уже с июля 1920 года назначили Вегмана, и он 17 лет тащил на себе всю эту огромную махину.

Чтобы было понятно, в те годы — с 1925-го по 1930-й — существовал Сибирский край, а с 1930-го по 1937-й, до создания Новосибирской области, был Западно-Сибирской край.

Игорь Самарин и Евгений Ларин. Фото: Ростислав Нетисов, nsknews.info

Так вот, Сибирский край — это 230 районов от Урала до Хакасии и Якутии. Эта территория больше, чем современный Сибирский федеральный округ. Что такое — в условиях после Гражданской войны и разрухи — собрать и сохранить архивы?! Как архивист, я скажу, что это просто неимоверная работа, это немыслимый труд! И те уникальные документы, которые хранятся в нашем архиве, как раз говорят о том, что Вегману удалось сохранить.

Потом его же назначили руководить Сибистпартом, а это уже идеологическая работа. Это тоже архив, но архив партийной и революционной деятельности, профсоюзного движения, то есть всё то, что сохранено, в том числе, по революции и Гражданской войне. В том числе и в нашем архиве. В том числе воспоминания участников и белого, и красного движений в подлинниках, а также в заверенных копиях. Это всё он же, Вениамин Давыдович.

Евгений Ларин: Мне кажется, что как в своё время в кабинетах начальников Комитета госбезопасности висели портреты Дзержинского, так в кабинетах архива должны висеть портреты Вегмана. Висят?

Игорь Самарин: У нас портрет Вегмана всегда, потому что мы все его фанаты.

Итак, Вегман — Сибархив и Сибистпарт. Дальше — Сибкрайиздат, то есть Сибирское краевое книжное издательство. И по совместительству Вегман ещё возглавлял так называемое ЛИТО, то есть орган, который занимался цензурой. К вопросу о служебном положении. 

Это было удобно для тех, кто вступил в Общество изучения Сибири, они знали, что их труды не пропадут. Но, тем не менее, это тоже огромная работа.

Евгений Ларин: Ещё Сибгосопера.

Игорь Самарин: Поскольку я театрал, это для меня вообще шикарный вопрос! Действительно, мало кто знает, что наш оперный театр — это вообще-то второй оперный театр. Константин Артёмович Голодяев здесь молодец, он занялся этой темой вплотную. Я о ней тоже давно знаю и не перестаю поражаться: ещё когда Сибревком был в Омске, Вегману было поручено курировать создание Сибгостеатра или Сибгосоперы, как он назывался. Но мало кто знает, что этот театр ставил и оперные спектакли, и драматические, и оперетты, и мюзиклы. Это был синтетический театр! Сейчас Леонид Михайлович Кипнис пришёл бы в дикий восторг, услышав такое слово.

И этот театр из Омска к нам, в Ново-Николаевск — Новосибирск, привёз Вегман. И здесь же он его опекал. И до того момента, как театр «Красный факел» получил здание нашего замечательного Коммерческого собрания (он же Рабочий дворец), там до 1932 года базировался театр Сибгоспера, который опекал Вегман.

Евгений Ларин: Но он его не спас, к сожалению.

Игорь Самарин: Он его не спас, потому что, как утверждала газета «Советская Сибирь» рабочие не очень понимали буржуазную оперу. Хотя, это враньё, конечно. Но, видимо, был какой-то заказ.

Евгений Ларин: Видно, что эти статьи якобы рабочие писали под чью-то диктовку.

Игорь Самарин: Да, вроде того, что страдания баронов и князей не очень интересуют сантехника Иванова. Но, простите, это враньё, потому что великая музыка — всегда великая, понимаете?

Игорь Самарин. Фото: Ростислав Нетисов, nsknews.info

Евгений Ларин: Ну, кому-то это было выгодно. Но ладно.

Игорь Самарин: Да, кому-то это было выгодно. Тем не менее, Вегман занимается историей, литературой, искусством. На оргсобрании его единодушно избирают руководителем Общества изучения Сибири. А параллельно с Обществом изучения Сибири чуть позже вступил в действие ещё один огромный проект — это редколлегия Сибирской советской энциклопедии, о которой тоже бы не худо сделать отдельную передачу. Так Вегман и там был активным участником, автором статей и редактором раздела. Как он всё это успевал — загадка. Вопрос остаётся открытым.

И самый последний момент: Вегман был человеком взглядов независимых. Хотя он был членом бюро крайкома партии, он был сторонником и даже другом Троцкого. Дело в том, что он родился и вырос в Одессе, Троцкого знал хорошо и ему симпатизировал. А симпатизировать Троцкому, особенно после 1925 года, в общем, мягко говоря, не рекомендовалось. Конечно, на Вегмана было много доносов, но всесильный владыка Сибирского края Роберт Эйхе до поры до времени защищал Вегмана от нападок. До конца он его не смог защитить, но это уже другая история.

Евгений Ларин: Думаю, что сейчас самое время поговорить о том, как было организовано общество, какая у него была структура. Кроме тех, кто самоорганизовался в самом начале, наверное, нужно было набрать кадры?

Игорь Самарин: Нужно было набрать кадры и вот как решили поступить. Кстати, изучая документы, я такого примера, больше не встречал.

Было два вида членства. Это сразу было оговорено, и в первом уставе это было написано. Было индивидуальное членство, была и, как бы сейчас сказала молодёжь, фишка — членство коллективное. То есть в общество изучения Сибири могли вступать целыми организациями, научно-исследовательскими институтами, университетами и так далее, целыми структурами. Чем это помогало? Вот мы сегодня вспоминали Академию наук. По линии Академии наук на исследования выделялись какие-то средства. Но, как мы знаем, иногда государственная машина работает неспешно, медленно. И, например, люди, которые занимались изучением природы Сибири, геологией, полезными ископаемыми, жаловались, что, программа есть, но средства на неё выделяются не так регулярно, как хотелось бы, всё это затягивается.

У нас есть документы ещё одной интереснейшей организации — Комсеверпуть. И вот там люди жалуются, что им поставлена задача, как её выполнять, если деньги поступают в конце года, например.

А коллективное членство в Обществе изучения Сибири было полезно тем, что авторитетные люди, которые входили туда, помогали подталкивать процесс — выбивали денежку, всё ускоряли, включали свои личные исследования в более глобальные, в те которые, затверждены программой. Но всё в интересах дела.

Таким образом, Общество изучения Сибири и её производительных сил — это общественная организация, которая смогла встроиться в государственные структуры. Она включила государственные институты в состав своих членов.

Фото: Ростислав Нетисов, nsknews.info

Представляете, спрашивают у Вегмана, мол, кто у тебя в членах? А он отвечает, дескать, 125 человек и 45 организаций. Люди в изумлении! Общественная организация, в состав которой входят 45 государственных организаций!

Евгений Ларин: Такого сейчас нет.

Игорь Самарин: А такого и тогда не было! Люди смотрели круглыми глазами: а как это возможно?! А он показывал устав, который был утверждён не только членами организации, он был утверждён сибкрайисполкомом и одобрен крайкомом партии. Организация работала с разрешения и под руководством государства, а в её в составе было 45 организаций.

Евгений Ларин: А не усложняло ли это жизнь? Существовала же Академия наук, и пусть бы она занималась этими делами?

Игорь Самарин: Да, Академия наук существовала, были отдельные увлечённые краеведы, были музеи, институты. Все они работали. Но государство понимало, что поставленных задач никто не отменял.

Есть заученные фразы, как из учебников: пятилетку в четыре года, пятилетка в три года... 

А для этого надо было подтолкнуть развитие, и государству было выгодно, когда этим занимались увлечённые общественники. Государственную функцию взяли на себя увлечённые люди.

Евгений Ларин: Организации входили в Общество изучения Сибири на правах отделов, секций? В обществе должна была быть какая-то иерархия?

Игорь Самарин: Секции были. Была музейная секция, краеведческая, индустриальная и так далее. Члены общество формально входили в секции. Но, кстати, если мы говорим о правах голоса по решению каких-то вопросов, то все члены была в них равны. То есть было не важно, голосует Кравков или голосует Томский университет — у них были равные права.

Евгений Ларин: Какие были основные направления? Чем занималась общество изучения Сибири?

Вениамин Вегман. Фото: Государственный архив Новосибирской области

Игорь Самарин: Общество изучения Сибири, в том числе, занималось оценкой промышленного потенциала Сибири, разведкой полезных ископаемых. Например, первый директор нашего Краеведческого музея, был не только известным писателем, но и профессиональным геологом. Он понимал, что недостаточно изучены и Западная Сибирь, и Восточная Сибирь. И Общество изучения Сибири положило начало тем процессам, благодаря которым наша страна существует и до сих пор. Были открыты огромные нефтеносные пласты в Тюмени, в Западной Сибири, открыты огромные запасы каменного угля, началось развитие Кузнецкого бассейна. Это было сделано во многом благодаря исследованиям членов Общества изучения Сибири как раз в тот период. 

Евгений Ларин: Итак, первое направление — это геология.

Игорь Самарин: Второе — краеведение. Это моя любимая тема, потому что как историк и краевед я понимаю, что у людей всегда есть тяга к изучению истории своего родного края. Но как-то не хватает то времени, то ещё чего-то. А здесь люди увлечённые смогли организовать и, главное, поставить краеведение на научные рельсы.

Евгений Ларин. Фото: Ростислав Нетисов, nsknews.info

Члены общества изучения Сибири стали издавать для краеведов-любителей, для активных людей методические пособия, которые касались различных отраслей — как изучать геологию, по каким признакам можно определить наличие полезных ископаемых, какие в Сибири растут лекарственные растения, когда у них период цветения, когда их можно собирать и так далее.

Евгений Ларин: И это всё для любителей?!

Игорь Самарин: Да, для любителей составлялись методички и инструкции, появились первые научные труды по истории конкретных территорий, чего раньше просто не было.

Да, было Русское географическое общество. Оно было и в царской России, оно и в Советской России осталось. Многие его члены перекочевали в советский состав этого общества. Но его усилий было недостаточно. А интерес к краеведению в Советском Союзе, в том числе у нас, в Сибири, был огромный. И организовать краеведов как раз помогли члены Общества изучения Сибири и её производительных сил. Составив подробные инструкции и методички, они всколыхнули всё краеведческое движение.

Был такой легендарный человек — Василий Архипович Пупышев. Он составил первый словарь хакасского языка. У нас в архиве есть его документы, и к нам приходил работать его сын, рассказывал про своего отца.

В Сибири издавались газеты на национальных языках. Кстати, многие из этих газет хранятся в нашем областном архиве. И люди, которые изучали быт, культуру, язык коренных народов Сибири, тоже входили в Общество изучения Сибири, это было одним из важнейших направлений его работы.

Евгений Ларин: Это, видимо, происходило до того момента, когда национальную составляющую стали как-то затирать?

Игорь Самарин: Это стали делать это ближе к рубежу 1930-х годов. Тогда начались гонения, в том, и на эсперантистов. Раз человек разговаривает на непонятном языке, значит, он может, наверное, и врагом быть.

Да, национальное сначала всколыхнулось, его изучение пошло вперёд, но к рубежу 1930-х годов, видимо, негласно была дана какая-то установка это всё немножко затушить. Чересчур, наверное, активно всё это развернулось.

Евгений Ларин: Это же прямой путь к сепаратизму!

Игорь Самарин: К сепаратизму и национализму. Ведь Советский Союз — это конфедеративное государство. Важно было сохранить единство.

Евгений Ларин: Наверное, очень важно было соблюдать баланс. Ведь у нас на все ленточки на гербе были подписаны национальными языками, но, наверное, куда-то дальше заходить было нельзя.

Игорь Самарин и Евгений Ларин. Фото: Ростислав Нетисов, nsknews.info

Игорь Самарин: Да, в Советском Союзе было 15 республик, но ведь было же ещё очень много коренных местных народов. В Сибири это были ханты, манси, тофалары, селькупы, хакасы, тувинцы и многие другие. В общем, надо было, действительно, соблюдать этот хрупкий баланс. Государство, в котором больше ста национальностей — это сложнейший организм. Поэтому сначала был процесс изучения, а потом началось его сдерживание. Это тоже было. Тем не менее, Общество изучения Сибири и здесь внесло свой огромный вклад.

Евгений Ларин: Мы уже назвали несколько фамилий. Давайте более подробно расскажем о тех столпах, на которых держалось изначально Общество изучения Сибири и её производительных сил.

Игорь Самарин: У нас есть несколько портретов. Мы на них посмотрим и расскажем немного биографию этих людей.

Итак, Григорий Иванович Жерновков. Одна из фотографий — редкая, она из следственного дела.

Евгений Ларин: Да, по ней это сразу понятно: фас, профиль, номер.

Игорь Самарин: Жерновкова многие путают с Владимиром Жернаковым, выходцем из купеческой семьи, первым городским головой.

Григорий Иванович Жерновков — это присяжный поверенный, юрист, член городской Думы, человек, известный не только в Сибири. 

Евгений Ларин: Тоже опасная тенденция...

Игорь Самарин: ...в свете сибирского сепаратизма. За это он, в конце концов, и пострадал.

Григорий Иванович Жерновков тоже был одним из создателей Общества изучения Сибири, одним из тех кто, участвовал в первом оргсобрании 6 января 1925 года.

Вообще, одной из главных заслуг Григория Ивановича была то, что он ещё в дореволюционном Ново-Николаевске ставил вопрос о создании краеведческого музея. И Городская дума даже принимала такое решение. Она готова была выделить помещение, шла речь о закупке витрин и так далее. Но, как мы часто говорим, Первая мировая война поставила на этом музее, как и на городском трамвае и многом другом, крест.

Евгений Ларин: А на алтайской железнодорожной ветке она крест не поставила!

Игорь Самарин: Да, на алтайской ветке на поставила.

Дело в том, что когда построили Транссибирскую магистраль — а Транссиб, кстати, построили всего за 10 лет, сейчас это звучит как фантастика, — и Кругобайкальскую дорогу, вдруг поняли, что чего-то не хватает. А Алтай же был житницей, многие же переселенцы шли именно туда — не на север Томской губернии, то есть не к нам, а на юг, на Алтай. Там и хлеб растёт лучше, и солнечных дней там больше, и горы рядом красивые. Но связи с Алтаем у не было почти никакой. Да, были старые тракты, но там урожаи хлеба были такие большие, что его надо было вывозить! Была в этом нужда, учитывая то, что в Поволжье был голод.

Григорий Жерновков. Фото: Государственный архив Новосибирской области

Решено было сделать примыкание к Трансибу, но тут началась борьба за местные интересы. Одни хотели, чтобы примыкание к Транссибу в районе Омска, губернскому центру Томску всё не давало покоя, что Транссибирская магистраль его обошла, — старая песня.

Возникла инициативная группа, в которую вошёл городской голова Жернаков, железнодорожный инженер Дунин-Маркинкевич и гласный Городской думы Жерновков. Последний исполнял важнейшую роль переговорщика. В данном случае он представлял интересы не только Ново-Николаевска, но и Бийска, и Семипалатинска, и Барнаула, то есть всей территории, которая хотела вывозить свои товары на Транссиб через Ново-Николаевск. Это было экономически выгодно, это был самый короткий прямой путь. Жерновков представлял эту коалицию, в том числе, в Петербурге. Он вёл сложные переговоры с комитетом по постройке Транссиба, с министерством путей сообщения, с министерством финансов.

Евгений Ларин: Он же, если я не ошибаюсь, написал экономическое обоснование строительства алтайской железной дороги?

Игорь Самарин: Он написал экономическое обоснование, представлял и защищал его в Петербурге. В том числе благодаря его огромным трудам всё-таки решили строить железную дорогу — концессионно. То есть государство не выделяло там огромные деньги, государство вкладывалось, но создавалась концессия. 

Кроме того, Жерновков был одним из создателей в Ново-Николаевске краеведческого музея, членом Русского географического общества. В общем, ему сам бог велел войти в состав учредителей Общества изучения Сибири и её производительных сил.

Евгений Ларин: Какая ему там была отведена роль?

Игорь Самарин: В обществе было создано оргбюро, в которое вошли Вегман, Кравков, Болдырев и Жерновков. Это был круг людей, которые определяли повестку. То есть они решали, чем общество займётся в 1926 году, в 1927 году, какие основные направления усилий. Таким образом, Жерновков стоял у истоков Общества изучения Сибири, а также был среди тех, кто принимал решение, на чём сосредоточить усилия в каждой из годов существования общества.

Евгений Ларин: У нас сегодня остаётся не так уж много времени, и я предлагаю поговорить о Болдыреве. Это настолько удивительно, — как бывший белый генерал попал в такой высокий уровень советских государственных структур!

Игорь Самарин: Эта история, конечно, удивительна. Вообще, Сибирь привлекла многих героев Первой мировой войны. Мы помним и Унгерна, и Бакича, и Щетинкина. Генерал-майор Болдырев — тоже герой Первой мировой войны, Георгиевский кавалер, человек беззаветной личной храбрости. Более того, когда Уфимская директория взяла власть — а это первое Всероссийское временное правительство, — он входил в число пяти членов этой директории. Он фактически был главнокомандующим вооруженными силами этой самой директории.

Василий Болдырев. Фото: Государственный архив Новосибирской области

Евгений Ларин: Вот его большевики в первых рядах должны были к стенке поставить!

Игорь Самарин: Сразу! Но тут, смотрите, какой интересный момент. Да, он герой Первой мировой, да, член Уфимской директории. Потом он не поладил с Колчаком. Вернее, было так. В белом движении все устали от того, что аморфное правительство решительно ничего не может сделать, и когда решался вопрос о том, кому передать единоличную власть и сделать его диктатором, Верховным правителем, одни выдвигали Колчака, а другие, не посоветовавшись с Болдыревым, выдвинули его.

Во-первых, Колчак, мягко говоря, обиделся, а во-вторых, Болдырев был не согласен — его-то никто не спрашивал. И возникла такая ситуация, когда ему пришлось уйти. То есть он сам добровольно оставил пост главнокомандующего. Потом были и Пепеляев, и Гайда. А Болдырев ушёл и уехал к себе во Владивосток, потом он перебирался в Японию. Кстати, надо отдать ему должное, он был противником того, чтобы японцы завоёвывали наш Дальний Восток. 

Так вот, когда последние части белых покинули Владивосток, Болдырев остался. На сторону красных он не перешёл, но по своей политической платформе он симпатизировал меньшевикам, их умеренной программе. Но противником большевиков он был, это правда.

Болдырев остался во Владивостоке, там его арестовали, но продержали в первый раз недолго — чуть больше года. Он поклялся в верности советской власти, пообещал, что не будет поднимать никакого мятежа, заверил, что он готов работать и сотрудничать. И фактически сразу после этого он прибывает в Ново-Николаевск и попадает в Сибплан. А это, как мы уже говорили, Сибирская краевая плановая комиссия. 230 районов! Этот Сибплан определял всё развитие Сибирского края.

Евгений Ларин: Наверное, такое было возможно только в те годы — чтобы белому генералу поверили и, мало того, что отпустили с миром, так ещё и взяли работать в советскую структуру!

Игорь Самарин: Более, того ему в 1925 году позволили написать книгу «Директория. Колчак. Интервенты». Это одна из самых известных книг о Гражданской войне вообще. Кстати, редактором этой книги был Вегман.

Евгений Ларин: Ну, ещё бы!

Игорь Самарин: Ну, так получается. Так вот, Болдыреву поверили, и он работал в Сибплане — сначала рядовым сотрудником, а потом начальником отдела. И, уже будучи в должности начальника отдела Сибплана (а должность эта даже в масштабах Сибирского края была немаленькая), он и стал одним из активных участников создания Общества изучения Сибири и её производительных сил.

Фото: Государственный архив Новосибирской области

Евгений Ларин: Но, я думаю, умер он всё-таки не своей смертью.

Игорь Самарин: Конечно. Я вам должен сказать, что в Ново-Николаевске — Новосибирске было расстреляно четыре царских генерала: барон Унгерн фон Штернберг, генерал Бакич, в 1933 году — Василий Георгиевич Болдырев, в 1937 году — Анатолий Пепеляев, человек, который сменил Болдырева на посту главнокомандующего всеми белыми силами. 

Евгений Ларин: Подведём промежуточный итог. У истоков Общества изучения Сибири и её производительных сил, встали, прежде всего, люди, которые были не учёными, а именно общественными деятелями, верно? Это они двигали общество?

Игорь Самарин: Да, это они. И тут есть ещё важный момент: эти люди имели разные политические взгляды. Но общее у них было одно: они беззаветно любили свою страну, они профессионально занимались своим делом, отдавая ему всю душу. Это были талантливые люди, и они понимали, что делают важнейшее дело. Это их объединило. И эти талантливые люди за шесть лет сделали больше, чем иные академические институты сделали за 100 лет.

Евгений Ларин: Ну, что ж, точку мы на этом не ставим, лишь многоточие.

Игорь Самарин: Точку, конечно, не ставим, потому что у нас ещё есть много чего, о чём можно поговорить.

Евгений Ларин: Мы продолжим тему в одном из ближайших выпусков «Вечернего разговора об истории Новосибирска». Я надеюсь, что в следующий раз к нам присоединится Елена Юрьевна Воротникова, у которой тоже есть много интересного материала, касающегося Общества изучения Сибири и её производительных сил. Продолжение следует!

Главные новости вашего города — подписывайтесь на нашу группу Вконтакте.

#Однажды в Новосибирске #Интервью #Городская история #Культурный город #Городская волна