{{news.content}}
{{news.date}}
{{news.section.name}}
Очередной выпуск «Вечернего разговора об истории Новосибирска» прозвучал в эфире радио «Городская волна» 9 ноября. В гостях побывал руководитель музея Железнодорожного района Алексей Авдеев. «Новосибирские новости» публикуют полную расшифровку программы.
Монумент Славы готовят к реконструкции. Сейчас специалисты оценивают износ памятника, исследуют пилоны. Рабочие берут замеры грунта, чтобы выяснить, в каком состоянии он находится. На реконструкцию Монумента Славы пойдут и городские, и областные деньги. За счёт регионального бюджета отремонтируют пилоны памятника, город приведёт в порядок сквер. Работать начнут в следующем году. Завершить реконструкцию должны к маю 2020 года — 75-летнему юбилею Победы.
Взгляд назад. Исторический календарь
Нынешняя историческая неделя весьма богата интересными событиями. Вот только некоторые из них.
6 ноября 1957 года в Новосибирске началось троллейбусное движение.
7 ноября 1926 года движение запустили по недавно построенному мосту через реку Каменку. Он стоит и по сей день, только сегодня он пешеходный.
8 ноября 1904 года собрание уполномоченных избрало старостой города Ивана Тимофеевича Сурикова, владельца торгового предприятия. Его помощниками стали мещанин Карелин и личный почётный гражданин Луканин, а кандидатами на замещение этих должностей — купец Маштаков и крестьянин Манаков.
Любопытно, что на эту неделю приходится открытие нескольких значимых памятников и монументов.
5 ноября 1970 года на центральной площади прошёл общегородской митинг, посвящённый открытию памятника Ленину. Фигуры для памятника отливали на Мытищинском заводе художественного литья. Вес скульптуры вождя составил 10 тонн, а высота — шесть с половиной метров.
6 ноября 1949 года торжественно открыли бюст-монумент трижды Героя Советского Союза, гвардии полковника Покрышкина. Бюст и мемориальную доску отлили из бронзы в Ленинграде. Долгое время этот памятник стоял на площади Сталина, позже — Ленина, потом, когда начали строить метро, его перенесли на площадь Свердлова.
6 ноября 1967 года в Ленинском районе к 50-летию Октябрьской революции торжественно открыли Монумент Славы по проекту художника-монументалиста Чернобровцева, на могиле неизвестного солдата зажгли Вечный огонь.
7 ноября 1922 года в Ново-Николаевске открыли памятник, который соорудили на братской могиле 104-х человек, жертв революции — каменная рука, сжимающая горящий факел.
Однажды в Новосибирске. Центр империи
9 ноября 1929 года на заседании Новосибирского окрисполкома, как было сказано, «учитывая пожелания трудящихся масс и считаясь с благоустройством города» одобрили постановление Горсовета о сносе часовни во имя Святителя Николая Чудотворца, что стояла на пересечении Николаевского, ныне Красного, проспекта и улицы Тобизеновской, ныне Максима Горького. Эту часовню решили построить в 1913 году в честь 300-летия дома Романовых.
Евгений Ларин. Фото: Павел Комаров, nsknews.info
Спроектировал её — безвозмездно — известный архитектор Андрей Крячков. При возведении часовни впервые применили метод «народной стройки». Например, усилиями городской общественности удалось получить бесплатные железнодорожные билеты на провоз колоколов. Благословение на строительство дал епископ Томский и Алтайский Анатолий. Он прислал в дар икону святого Николая с частицей мощей великомученика и целителя Пантелеимона. 6 декабря 1914 года, на Николу Зимнего, часовню торжественно освятили. А в январе 1930 года, после полного разграбления, часовню снесли.
На её месте поставили скульптуру комсомольца, рабочего-молотобойца. Но вскоре её заменили памятником Сталину, который разрушили в конце 1950-х годов после разоблачения культа личности.
Часовню восстановили в 1993 году к 100-летнему юбилею Новосибирска. Только теперь она находится немного в другом месте, дальше от перекрёстка, где располагалась изначально.
Считалось, что наша часовня находилась в самом географическом центре Российской Империи. Сейчас утверждается, что нынешний географический центр страны находится в Эвенкии, в Красноярском крае, на юго-восточном берегу озера Виви.
Структура момента. Телеграмма до востребования
Дело революции живёт. В Новосибирске отметили очередную — 101-ю — годовщину Октября. Колонна во главе с новосибирскими коммунистами прошла по центральной аллее Красного проспекта, от Дома офицеров до площади Ленина, где демонстранты устроили митинг.
И по революционной традиции, вышли они не только с красными флагами и транспарантами. Они вышли с требованиями, главное из которых — отменить пенсионную реформу и повышение пенсионного возраста. А это, по мнению второго секретаря новосибирского обкома КПРФ Рената Сулейманова — одно из главных социальных завоеваний Октября. Вот небольшой кусочек программы «Вечерний разговор с Артёмом Роговским» с участием лидера фракции коммунистов в городском Совете.
Ренат Сулейманов: Пенсионный возраст введён был в стране, как и 8-часовой рабочий день, после Великой Октябрьской революции. И избирательное право всеобщее было дано людям. Мы должны просто помнить об этом. Для кого-то, может быть, это не является праздником, но значительная часть нашего общества — больше 70% — положительно оценивает значение Октябрьской революции для нашей истории и для развития нашей страны.
Потому что без Великого Октября не было бы ни индустриализации, ни Великой Победы, ни нашего прорыва в космос. Это звёздный час нашей страны.
Сегодня во всем мира чтят как национальные праздники именно такие даты, которые изменили ход мировой истории. Франция отмечает День взятия Бастилии. Французская революция называется Великой буржуазной, но это событие мирового масштаба, как и Великая Октябрьская социалистическая революция. Мы должны не отменять и не переносить эти праздники, не пытаться из как-то замолчать или, более того, оклеветать, а должны ими гордиться. Гордиться теми достижениями, которые связаны с этими историческими датами. Вот так, я думаю, надо относиться к нашим праздникам. Это, действительно, национальный праздник нашей страны.
Ренат Сулейманов. Фото: Ростислав Нетисов, nsknews.info
Евгений Ларин: Революция оставила на карте Новосибирска много следов. Это и имена большевистских лидеров, и юбилеи Октября. Но самое любопытное свидетельство — это улица Девятого ноября в Октябрьском районе. Именно в этот день в Ново-Николаевске объявили, что в Петрограде произошла новая, октябрьская революция. О том, что в столице снова поменялась власть, в городе уже знали. Но это были разговоры, слухи. Тем временем, как утверждает краевед Константин Голодяев, телеграмма из Петрограда лежала на почтамте, и её никому не отдавали. Просто адресована она была лидеру новониколаевских социал-демократов Владиславу Герман-Каменскому. Но бывшего председателя Новониколаевского совета в городе не было, он ещё в мае уехал в Петроград. После долгих переговоров депешу 27 октября, то есть 9 ноября, все-таки отдали — авторитетному революционеру Сильвестру Якушеву. Тогда он собрал в школе на улице Самарской в Закаменском районе рабочих и сообщил им весть о петроградских событиях. Теперь эта улица называется 9-го ноября, а район — Октябрьским.
Было — не было. Декабрьская революция
Гость в студии — руководитель музея Железнодорожного района Алексей Авдеев.
Евгений Ларин: 1917 год стал для России годом больших потрясений, — шла первая мировая война, коррупция во власти, нехватка хлеба, разложение общества. В феврале происходит вооружённое восстание — революция. Царь отрекается от престола, наступает двоевластие, страна бурлит как кипящий котёл, и вот в Петрограде происходит новый — октябрьский — переворот или революция, как это ни назови. Что происходило в эти дни Ново-Николаевске? Как жил город в октябре 1917 года?
Алексей Авдеев: Давайте представим город, который является одним из самых больших транспортных узлов в начале XX века, то есть это огромный перевалочный пункт между востоком и западом. Как известно, уже который год Россия в состоянии войны с Германией и Австро-Венгрией, и на фронт отправляются всё новые и новые силы с востока.
Алексей Авдеев. Фото: Павел Комаров, nsknews.info
Евгений Ларин: В том числе и из нашего города, наверное?
Алексей Авдеев: Да, конечно, подрастают новые призывные поколения, формируются части в Ново-Николаевске, прибывают люди и с Дальнего Востока, и с Красноярского края. Здесь же находится большой питательный пункт, где солдаты, отправляющиеся на фронт, проходят санитарную обработку, моются в бане.
Евгений Ларин: Это, наверное, те самые казармы?
Алексей Авдеев: Совершенно верно, Красные казармы на Владимировской, там сейчас находится психиатрическая больница. В это время с фронта приезжают раненные, выздоравливающие, демобилизованные, да и просто дезертиры.
Город наполнен солдатами, которые, уже впитав в себя дух февральской революции, не подчиняются офицерам, создают свои солдатские комитеты, бесконечно митингуют.
Евгений Ларин: Это анархия получается, по сути, среди солдат?
Алексей Авдеев: Совершенно верно. Царит анархия, сил полиции, которая действует в Ново-Николаевске, катастрофически не хватает, чтобы навести порядок, и картина, которая царит в городе в октябре 1917 года, можно сказать, страшная. Это толпы пьяных солдат, также город наполнен беженцами, которые прибывают из России, из регионов, которые подверглись военному разорению. Кроме того, в связи с нехваткой рабочей силы сюда, в Россию, да и Сибирь в том числе, прибывают огромные количества китайских гастарбайтеров. В 1914 году, когда Россия объявила войну Германии и Австро-Венгрии, император Николай II объявляет всеобщую мобилизацию мужского населения от 19 до 45 лет — всех, кто более-менее полезен.
Евгений Ларин: Всех, кто может держать ружьё в руках?
Алексей Авдеев: Да, кто способен держать оружие или рыть окопы. И получилась такая ситуация, что всё наше трудоспособное мужское население уходит на фронт, и наши фабрики, заводы, шахты и сельскохозяйственные угодья остаются без рабочей силы. Для того чтобы экономика не рухнула, правительство России принимает решение о привлечении китайских рабочих.
Евгений Ларин: Ничего не изменилось с тех пор...
Алексей Авдеев: Да. Из Китая — и на Дальний Восток, и в Сибирь — хлынул поток китайцев. Они, помимо того что заняли рабочие места на фабриках и шахтах, освоили сельскохозяйственные производства. В частности, в Ново-Николаевске они стали монополистами по выращиванию зелени — лук, огурцы, та же петрушка с укропом и прочие приправы. Это положительная сторона; отрицательная — китайцы первыми завезли опиум в Ново-Николаевск и вообще в Россию. Опиумный мак и его производные. Китайцы стали в нашем городе первыми держателями опиумных лавок.
Евгений Ларин: Я ещё читал, они спиртом торговали нелегально, это было запрещено.
Алексей Авдеев: Совершенно верно. В связи с непрекращающейся войной для того, чтобы навести какой-то порядок, был введён «сухой закон». Была запрещена продажа спирта, шла постоянная борьба с самогоноварением, потому что хлеба и так не хватало, а самогон производили, в основном, из зерна пшеницы, поэтому, естественно, к самогонщикам применяли самые жёсткие меры.
Ещё хочется сказать по поводу китайцев. Конечно, они были мелкими ремесленниками, например, стекольщиками — но сюда же прибыло и достаточно много китайских шарлатанов, которые выдавали себя за ведущих врачей, докторов, последователей традиционной и нетрадиционной медицины. И они взяли на себя ответственность за лечение зубных болезней, причём самыми ужасными, варварскими способами.
Описывалось это в газетах того времени так: китайские псевдодоктора берут больного с зубной болью, проводят санацию его ротовой полости, видят дупло, которое осталось от пульпита, страшный запущенный зуб, где уже все нервы наголе. Бедный пациент уже несколько дней не может прийти в себя от зубной боли, и они по этому разрушенному зубу бьют серебряным молоточком и говорят: «У тебя, однако, там червячок живёт, и мы молоточком будем этого червячка оттуда выстукивать».
Евгений Ларин: И что, люди принимали такое ужасное лечение?
Алексей Авдеев: Вы знаете, в обществе в это время вообще творилось что-то непонятное, неясное, люди стремились найти что-то новое. То есть традиционным врачам люди уже не верили, но готовы были согласиться на любую экзекуцию от китайских врачей. Это же было что-то новое, искали у них помощи. Кроме того, именно во время великой войны в России приобретает популярность движение баптистов и прочих сектантов. Потому что уже люди тоже как-то частично утратили веру в Русскую православную церковь и начали искать Бога где-то в других сектах.
Фото: Павел Комаров, nsknews.info
Евгений Ларин: Получается, отрицалось вообще всё традиционное, и ко всему новому люди были восторженно открыты, как-то безумно даже?
Алексей Авдеев: Да, как-то слепо, безумно, действительно, людям хотелось чего-то нового. Февральская революция — это было время эйфории, когда все думали: ну вот, наконец-то самодержавие рухнуло, и сейчас начнётся новая жизнь. И вот идут месяцы, хлеб не дешевеет, а наоборот, только дорожает, уголь тоже дорожает, и к октябрю цены всё выше и выше, постоянные перебои со снабжением хлеба, огромные очереди.
Евгений Ларин: Но надо представить, что это же вообще, наверное, были какие-то беспорядки, погромы, или я слишком сгущаю краски?
Алексей Авдеев: Естественно, что были погромы. В частности, известный случай, когда солдаты разграбили коньячный склад в Ново-Николаевске, где хранились запасы шустовского коньяка, и была страшная попойка с драками, поножовщинами. Солдаты также не брезговали по вечерам ходить и нападать на одиноких барышень, раздевать, насиловать, всё это присутствовало.
Евгений Ларин: И вот в Петрограде происходит новый переворот, или Великая Октябрьская социалистическая революция, как её стали называть позднее в российской историографии. Как восприняли жители Ново-Николаевска это известие после всех событий, которые происходили в городе после февраля, как они её встретили?
Алексей Авдеев: Я думаю, если бы мы сейчас с вами перенеслись в Ново-Николаевск 1917 года, то мы увидели бы огромную очередь горожан, стоящих в хлебную лавку, и кто-то в этой очереди сказал: «А вы слышали, что в Петрограде произошёл очередной переворот?» И люди, равнодушно покивав, сказали бы, мол, ну, ещё один переворот, уже ничего необычного, лишь бы хлеб не закончился, лишь бы цены не росли. И никто не поверил, что это всерьёз и надолго.
Евгений Ларин: Как многие могут подумать, что вот революция произошла, сразу все что-то закричали, куда-то побежали, стали махать флагами, полезли на какие-то ворота, баррикады... То есть ничего подобного в городе не происходило?
Фото: Павел Комаров, nsknews.info
Алексей Авдеев: Всё уже, эта эйфория прошла, после февраля народ уже понял... Это в феврале люди так бурно встретили известие о революции, они ходили праздничными демонстрациями, размахивали красными флагами, были постоянные митинги, создавались всевозможные советы. А так как ничего с тех пор не произошло, а стало в какой-то степени даже хуже, то у людей наступила апатия, и уже все эти известия воспринимались совершенно равнодушно.
Евгений Ларин: Что же революционно настроенные слои, они тоже никак не зашевелились? Или всё-таки какое-то движение в городе началось?
Алексей Авдеев: Конечно, большевики, понимая, что революция уже большевистская, воспряли духом — наконец-то пришёл их час, это не эсеры, не анархисты, и не прочая какая-то власть, а именно большевистская власть, и, конечно же, на таком подъёме они начали действовать.
Евгений Ларин: Городское собрание Ново-Николаевска не поддержало Октябрьскую революцию и осудило движение большевиков, им приходилось уже потом всё настойчивее и настойчивее продолжать добиваться признания власти Советов. В декабре 1917 года в Ново-Николаевске объявили советскую власть. Это был бескровный переход власти или без стрельбы не обошлось?
Алексей Авдеев: Обошлось без кровопролития, но, можно сказать, по-хулигански произошёл захват власти. Красногвардейцы врываются на заседания городской Думы, и с криками «Вся власть Советам!» прекращают — не хуже, как матрос Железняк заявил, что, дескать, хватит здесь заседать, караул устал, — вот приблизительно таким же образом действовали они и в Ново-Николаевске. Красногвардейцы приходят на заседание городской Думы и заявляют, что распускают Думу, и о том, что будут действовать уже по-новому.
Евгений Ларин: На какую силу опирались большевики в Ново-Николаевске? То есть из кого эта самая Красная гвардия была сформирована? Профессиональных военных ведь уже к тому времени, наверное, не было?
Алексей Авдеев: Профессиональные офицеры и солдаты сидели в окопах, многих уже и не было в живых. А костяк Красной гвардии составили люди, конечно — и сочувствующие горожане, и рабочие. Основной костяк был сформирован из солдат, частично из фронтовиков, и солдат, которых должны были отправлять на фронт. Солдаты понимали, что война длится уже столько лет, но никак не закончится, и поэтому они использовали любой способ, любой метод, чтобы на фронт не попасть.
Когда ещё в феврале был выдвинут лозунг «Долой войну!», говорили о том, что это империалистическая война, о том, что простым рабочим — что германскому, что русскому — делить нечего, это не в их интересах идёт война. Естественно солдаты этот лозунг очень здорово поддержали, и поэтому с радостью влились в ряды Красной гвардии.
Евгений Ларин: Но заставить их идти на фронт никто не мог по сути, получается?
Алексей Авдеев: Получается, да, конечно. На фронт они могли отправиться только после решения Совета, после митинга. Если бы они общим собранием решили, что они отправляются на фронт, значит, они отправляются. А раз они решили, что не будем воевать, значит, никакая сила на фронт их идти не заставит.
Фото: Павел Комаров, nsknews.info
Евгений Ларин: Я встречал такое мнение, что одним из наиболее революционно настроенных районов в городе был как раз Железнодорожный. Работники железной дороги, работники депо ещё с самого начала XX века более активно участвовали в тайных собраниях.
Алексей Авдеев: Да, действительно. В железнодорожном депо была сформирована первая ячейка РСДРП, а в 1915 году в речном порту грузчики провели самую широкомасштабную стачку. В июне 1915 года они отказались выйти на работу, требовали повышения заработной платы и отстранения некоторых начальников от работы и замены их другими людьми.
Из-за того, что грузчики не приступали к работе, на Оби образовалась, как бы сейчас сказали, многокилометровая пробка из неразгруженных барж. Многие купцы и люди, которые занимались торговлей зерном, потерпели огромные убытки от этого, и поэтому с бастующими решили поступить самыми жёсткими мерами.
На разгон протестующих был брошен эскадрон конной полиции, полицейские ничего не смогли сделать с грузчиками. В них полетели булыжники, и на какое-то время территория речного порта превратилась в какое-то поле боя.
Евгений Ларин: А железная дорога? Она вообще же сыграла огромную роль в революции, в гражданской войне?
Алексей Авдеев: Да, вот и к грузчикам речного порта примкнули ещё и рабочие железнодорожного депо, забастовала ещё и железная дорога. То есть транспортное сообщение в городе было полностью парализовано. Для такого большого города, как Ново-Николаевск, это была экономическая катастрофа.
Полицейские не смогли вынудить выйти на работу грузчиков, но сразу же не сдались — вызвали на помощь ещё и казаков, но даже казаки с шашками и нагайками тоже не смогли ничего сделать. Их натиск тоже был отбит. И власть имущим не оставалось ничего другого, как просто пойти на уступки бастующих и удовлетворить все их требования.
То есть просили повышения по зарплате, и зарплату им повысили. Просили отстранения должностных лиц — отстранили. Потом, в будущем, в 1936 году, на улице Фабричной, в память о яростной борьбе за советскую власть, был построен Дом грузчиков, который и поныне там находится. Такой своеобразный памятник стойкости и незыблемости советской власти.
Евгений Ларин: А что, в 1917 году город вообще что-нибудь производил, что-нибудь отгружал? Что-то же надо было везти по железной дороге, это же была основная транспортная артерия. На фронт что-то поставляли?
Алексей Авдеев: Конечно. В 1916 году в нашем городе начинает действовать мясохладобойня, нынешний мясокомбинат. На фронт поставляется мясо. Рядом же находится и шорное производство, то есть и сёдла, и упряжь — всё это производится и тоже отправляется на фронт. Сухарный завод работает в полную силу. Сухари — это тоже немаловажная часть для солдатского снаряжения. Кроме того, здесь же, в Ново-Николаевске, работает и маслозавод.
Евгений Ларин: Это вообще была, по-моему, одна из главных статей — поставка масла?
Алексей Авдеев: Да, производились стратегические объёмы масла. Ну и, конечно, как я уже сказал, один из самых больших мобилизационных пунктов в Российской Империи — Ново-Николаевск, перевалочный пункт.
Фото: Павел Комаров, nsknews.info
Евгений Ларин: Алексей Сергеевич, вот что изменилось в Ново-Николаевске после декабря 1917 года? Или перемены эти наступят ещё очень не скоро? Какие-то подвижки начали происходить в общественной жизни или экономической? По крайней мере, хлеб-то хоть появился?
Алексей Авдеев: Перемены после декабря 1917 года наступили, но, к сожалению, не в лучшую сторону. Потому что наступило, можно сказать, очень страшное время для Ново-Николаевска, когда вооружённые красногвардейцы стали следить за порядком. Они стали хватать всех подозрительных на улицах, арестовывали без особых доказательств какой-то вины.
В силу вступила так называемая экспроприация — «грабь награбленное». Уже тогда красногвардейцы проводили бесконечные обыски по городским квартирам, домам, искали оружие. Всё оружие изымалось, помимо оружия изымались драгоценности, продукты питания, мануфактура, то есть ткани.
Евгений Ларин: То есть на смену одним пьяным солдатам пришли другие пьяные солдаты?
Алексей Авдеев: Облечённые властью. Они были уполномочены, они действовали от лица революции. Им была дана власть, и если они считали, что кто-то, по их мнению, в чём-то виновен, то у них было полномочие —расстреливать на месте.
Город ввергся в такой страшный хаос, террор — происходили постоянные убийства, аресты. И вообще, люди вспоминают этот период с неким ужасом. Был введён комендантский час, то есть после наступления темноты нельзя было появляться на улице, патрули могли задержать. Если им что-то не понравится — неизвестно, чем это могло закончиться. Это был уже 1918 год.
Конечно, самым страшным проявлением было то, что красногвардейцы расстреляли митинг, который был собран на базарной площади возле электрического театра Махотина (нынешняя площадь Ленина), по поводу того, что растут цены на хлеб, что постоянные перебои с хлебом, и большевики ничего не могут сделать. Большевики сделали.
Фото: Павел Комаров, nsknews.info
Отряд конной Красной гвардии, и пулемётная команда жестоко подавили тот митинг, расстреляв вот эту самую демонстрацию. Получается, кровавое воскресенье 1905 года, расстрел мирной демонстрации большевики не простили императору, но сейчас действовали точно так же.
Евгений Ларин: Как бы сейчас сказали: зеркальный ответ.
Алексей Авдеев: Да. И получается, что это первая кровавая жертва революции в нашем городе была.
Евгений Ларин: Но судя по всему, и в мае 1918 года ничего не устаканилось, и устаканится ещё, наверное, не скоро, более-менее спокойное благополучное положение города?
Алексей Авдеев: 26 мая происходит так называемый белочешский мятеж, и можно сказать, что горожане смену власти встретили с неким воодушевлением, полагая, что, может быть, хоть чехи наведут какой-то порядок в городе. Порядок установился, но, конечно, тоже своеобразный. Были арестованы вчерашние красногвардейцы и их лидеры, все были заключены в тюрьму. Чешская разведка действовала достаточно жёстко, эффективно. Тоже опять же прокатилась по городу волна арестов, и вновь город переживает массовые расстрелы, массовые репрессии. В общем, получается, что с декабря 1917 года до 1919 года город пребывал в постоянном страхе и ужасе.
Евгений Ларин: Ну что ж, тема белого Ново-Николаевска — это тема наших будущих программ, к ней мы ещё вернёмся.
#История #Общество #Интервью #Город в лицах #Вечерний разговор об истории Новосибирска
