Городская волна
Настрой город для себя

Милый город

Город Локтя

Город в лицах

Городская история

Сделано в Новосибирске

Полезный город

Городской треш

Сбросить
Новосибирские
новости
Настрой город для себя

Милый город

Город Локтя

Город в лицах

Городская история

Сделано в Новосибирске

Полезный город

Городской треш

Сбросить
Городская волна
Все материалы
Подписывайтесь:

Однажды в Новосибирске: миллионный житель, первая школа и городское начало

На радио «Городская волна» (101,4 FM) стартовал новый проект — «Вечерний разговор об истории Новосибирска». Эта премьера — выросшая до часового эфира авторская программа Евгения Ларина «Однажды в Новосибирске». Теперь каждую пятницу в 18:00 в студию к ведущему будут приходить краеведы, экскурсоводы, учёные-историки, писатели и журналисты, музейщики и архивисты, — словом, люди, неравнодушные к истории нашего города.

Евгений Ларин
Евгений Ларин
12:45, 12 сентября 2018

«Новосибирские новости» публикуют расшифровку первого эфира программы «Вечерний разговор об истории Новосибирска» от 7 сентября — беседу ведущего Евгения Ларина с краеведом, сотрудником музея Новосибирска, писателем, автором нескольких книг об истории нашего города Константином Голодяевым и краеведом, альтернативным историком, журналистом и директором Новосибирской школы журналистики Фёдором Григорьевым.

Взгляд назад. Исторический календарь

3 сентября 1935 года начались занятия в Новосибирском медицинском институте. Он разместился в здании на Красном проспекте, 58. Первыми его студентами стали бывшие заочники. К ним присоединились ещё 127 студентов, которых перевели из медицинских вузов других городов. В следующем, 1936 году, прошёл набор на первый курс. А первых врачей Новосибирский медицинский институт выпустил в 1938 году.

Константин Голодяев: Институту пришлось потеснить, а точнее, выселить в места не столь отдалённые Музей политкаторжан, который находился в этом здании. Вообще оно строилось под Музей политкаторжан. Но как раз в 1930-е годы политкаторжане пошли на каторгу, а в здании разместили мединститут.

Фёдор Григорьев: Это случилось на третий год после того, как в стране вернули науку историю. Она была запрещена и в школах, и в вузах, и в научных учреждениях. И только в 1932 году её легализовали и вернули на кафедры и в школьные классы.

IMG_3610_новый размер.JPG
Слева направо: Фёдор Григорьев и Константин Голодяев. Фото: Павел Комаров, nsknews.info


5 сентября 1926 года выпуском последних известий в Новосибирске официально открылась первая в Сибирском крае широковещательная радиостанция. Передача началась в 8 часов утра.

Константин Голодяев: Шёл 1926 год, годом ранее был образован Сибирский край. Это была огромная территория от Томска до Забайкалья со столицей в Ново-Николаевске, а потом в Новосибирске. Поэтому, собственно, и была создана широковещательная радиостанция. Она размещалась в Доме Ленина, а сам передатчик, вышка, была в Закаменке, на улице, которая тогда называлась Казанской, а сейчас Добролюбова.

Евгений Ларин: В газете по поводу запуска этой станции писали: «Сегодня сокращаются тысячевёрстные расстояния Сибири. С этого дня Сибирь стала меньше. Приблизились к своему центру медвежьи уголки. Агроном начинает говорить с крестьянином, врач — с больным, профессор — с неграмотным. Сегодня начинает существовать в Сибири газета без бумаги и расстояний». Вот так высоко ценили радиовещание в Советском Союзе.


5 сентября 1967 года в Новосибирске открылся клуб «Отдых». Тот самый легендарный клуб, который осенью 2016 года пустили под бульдозер. А место было действительно культовое. Многие студенты, не одно поколение, могут с ностальгией вспомнить, как бегали туда на танцы, культурно отдыхали. И без алкоголя, и до половины одиннадцатого.

Фёдор Григорьев: Дело в том, что мы с Костей оба с Богданки, это наша родная улица. Всё, что там происходило, связанное с клубом «Отдых» и Домом спорта, который снесли, — это, конечно, непоправимый урон. Мы оба там считаем.

Константин Голодяев: Это была общественная зона, общественная пространство.

Фёдор Григорьев: Дело, может быть, даже не в самих этих зданиях, а в том, что эта улица была «стольной», это не спальный район.

Константин Голодяев: И праздники проводились в этом месте всегда.

Фёдор Григорьев: А теперь там строятся «муравейники», многоэтажки, набитые людьми.

Константин Голодяев: И куда машины девать?

Евгений Ларин: Любопытный факт: клуб «Отдых» задумывался и строился как «Дворец вальсов». А пресса тех лет активно критиковала необходимость строительства «дома танцулек» — как тогда писали — когда трудящимся не хватает жилья. Стройку вроде даже на время приостановили, а потом продолжили, но уже как строительство «межшкольного учебного комбината». Как всё же удалось вернуть объект в культурно-развлекательное русло?

Константин Голодяев: Это было волевое решение Власова, директора НЗХК, который просто сказал, что его району, его заводу необходимо такое культурное учреждение. И стройку обнесли забором, перестали о ней говорить. Клуб достроили и открыли потом уже как культурное учреждение.

IMG_3612_новый размер.JPG
Константин Голодяев. Фото: Павел Комаров, nsknews.info


7 сентября 1957 года в Новосибирский порт прибыли два необычных в то время для Оби теплохода типа «озеро-море». Они предназначались для плавания по Обскому морю, то есть Новосибирскому водохранилищу. А попали они сюда очень непросто. Они прошли большой путь через Мариинскую водную систему, Беломоро-Балтийский канал, а также Белое, Баренцево и Карское моря.

22 августа 1957 года в Салехарде их передали нашим речникам. Потом они прибыли в порт и стали курсировать от Новосибирска до Камня-на-Оби.

Евгений Ларин: Константин Артёмович, а это не те ли самые теплоходы, на которых музей Новосибирска проводит экскурсии по морю со шлюзованием?

Константин Голодяев: Совершенно верно. ОМ-323 ходит до сих пор. Мы ходим на нём по морю, проводим экскурсии, отдыхаем. На теплоходе есть табличка с указанием, что он сделан на Московском судостроительном заводе в 1957 году. И я обычно говорю, что у нас самое надёжное судно. Оно на воде уже 60 лет, и ни разу не попадало ни в какие критические ситуации. Хотя штормы на море на самом деле бывают, я в них попадал.

Фёдор Григорьев: То есть этот пароходик — ровесник Академгородка.

Константин Голодяев: Да, и шлюзов. Это всё в 1957 году было.

Фёдор Григорьев: Это был великий год для Новосибирска.


Однажды в Новосибирске. Когда родился миллионный горожанин

Евгений Ларин: На сайте Музея Новосибирска в хронологии города читаем: «2 сентября 1962 года был официально зарегистрирован миллионный житель. Новосибирск достиг этого рубежа за 69 лет. Для сравнения: Чикаго понадобилось 90 лет, Нью-Йорку — 250, Москве — более 700, Киеву — около 900».

И вот в связи с этим небольшим сообщением возникает довольно много вопросов. Давайте попробуем по порядку разобраться. Верна ли эта дата? И вообще можно ли было назвать эту дату каким-либо образом точно? Мы понимаем, что перепись населения происходит не каждый год, и уж тем более не каждый день. Как можно было понять, что родился миллионный житель города? Нужно было стоять у кровати каждой роженицы и считать?

Константин Голодяев: На самом деле, точное определение времени появления какого-либо рубежного жителя — это дело очень сложное, это сделать практически невозможно. Мы в Новосибирске эту дату попросту проворонили, не могли подойти системно, технически. У нас даже несколько человек претендует на эту дату — Михаил, Николай и Константин. Все трое — мальчики. Каждый из них считает себя миллионным жителем.

И даже по датам здесь всё «плавает». У Михаила Щёголева, врача, в свидетельстве о рождении написано, что он родился 15 августа. А в газете, что 8 сентября. Он даже сам не знает, когда он родился. Упоминается и 2 сентября. А ещё один человек, — Николай Гребёнкин, — про которого даже сняли документальный фильм «Здравствуй, миллионер». У него дата рождения 31 декабря 1962 года. Путаница.

Фёдор Григорьев: Такого рода даты могут быть только условными, потому что в миллионном городе порядок точности — несколько десятков человек. Это была, безусловно, PR-акция, которая была призвана зафиксировать новую данность. И вот власти города, что называется, почесали затылок, всё организовали, и, на мой взгляд, они сделали правильно. А Петров это или Иванов — в принципе, не имеет значения.

Евгений Ларин: Значит, мы были в этом заинтересованы? У города должны были появиться какие-то преференции в связи с тем, что он зафиксировал миллионного жителя?

Фёдор Григорьев: Это надо понимать, это очень важно. Более того, Новосибирск — это первый город в мире в отрицательной климатической зоне (то есть там, где среднегодовая изотерма ниже нуля, — а так было до 1990-х годов, до потепления), первый город в сумеречных странах, как раньше говорили, в котором появился миллионный житель.

Когда появился такой город, конечно, это сразу стало для Советского Союза большим подарком и сюрпризом. Это было достижение, потому что ни одна страна не могла этим похвастать, а мы вот — пожалуйста!

Евгений Ларин: Но деньги, конечно, сразу не повалили.

Фёдор Григорьев: Нет, не повалили. Они и сейчас не валят.

Константин Голодяев: Но статус города сразу конкретно обозначился, повысился. Мы автоматически получили право на метро, первое и пока единственное в Сибири.

Евгений Ларин: Вот что ещё интересно. Когда говорят о миллионном жителе в Новосибирске, непременно вспоминают Чикаго. Откуда это взялось? Действительно, такое сравнения как-то взбрело в голову Луначарскому, и с тех пор пошло?

Константин Голодяев: Я проводил специальные исследования по этому поводу. Луначарский был третьим, кто публично упомянул о «Сибирском Чикаго». Впервые слова «Сибирский Чикаго» произнесли в 1901 году, за 27 лет до Луначарского. В посёлке тогда жило порядка 15 000 человек.

Газета «Сибирская жизнь» за 8 августа 1901 года пишет: «Посёлок наш с каждым днём всё растёт и растёт, строится, умножается, начинает походить на что-то большее, чем посёлок. Ну на село, деревню, посад или, словом, что хотите, только не посёлок. От этого названия ему давно надо бы избавиться.

Затем, если нас не обидят, наделить земелькой надо с запасом. У нас много фабрикантов, заводчиков явится, потому что у нас место центральное, узел водного и железнодорожного пути. Край хлебородный, да и торговое значение большое в будущности Ново-Николаевска. Дайте только вздохнуть нам, дайте выбраться из-под тяжкого ярма, которое мы несём, и тогда вы увидите, читатель, что Ново-Николаевск, пожалуй, сибирским Чикаго станет».

Вот первая самореклама нашего города, хотя и в томской газете. Сибирский Чикаго потому что пух, как на дрожжах. Видать, человек, который впервые назвал наш город «Сибирским Чикаго», немножко знал историю Чикаго и находил родственные параллели.

Фёдор Григорьев: Я думаю, что играет роль то, что это всё-таки был железнодорожный посёлок. А железная дорога в то время была, как сегодня Роскосмос. Железнодорожники были людьми на фронте научно-технического прогресса, что твои космонавты. И город, наполненный такими людьми, инженерами, очень походил в этом смысле на американский индустриальный Чикаго, каким он нам, во всяком случае, рисуется.

IMG_3683_новый размер.JPG
Фёдор Григорьев. Фото: Павел Комаров, nsknews.info


Структура момента. Где находилась первая новосибирская школа?

Евгений Ларин: 178 000 школьников, из них 21 000 первоклассников. Все они пошли в этом году в более чем 200 школ, гимназий и лицеев. Причём три школы совершенно новые, их построили к этому сентябрю и одна школа полностью реконструирована, то есть тоже с иголочки.

Это цифры стартовавшего нового учебного года. Они сегодня у всех на слуху. Цифры впечатляющие, но мы понимаем, что так было не всегда. Когда-то всего несколько десятков учеников ютились в одной единственной на весь посёлок школе. Какой год, или точнее, осень какого года можно считать началом первого полноценного учебного года в нашем городе, посёлке или вообще на нашей территории? Можем ли мы здесь говорить о школе, которую организовал Будагов в 1893 году?

Фёдор Григорьев: Нет, я так не считаю. Я считаю, что роль Будагова раздута. Школы существовали и на правом, и на левом берегу. Было много школ, и не было так, чтобы в одной школе все бедные ученики ютились. Было много частных школ, было относительно много окружных, то есть государственных, школ. С образованием было более-менее всё в порядке.

Ново-Николаевск, как известно, первый город, который ввёл в Российской империи всеобщее начальное бесплатное образование для обоих полов. Обратите внимание: в те времена девочки ещё не были «люди». У нас только мужской пол учитывался. А тут — такой шаг к демократии.

Константин Голодяев: Есть точная цифра. Установлено, что первая школа на нынешней территории города Новосибирска была образована в 1862 году. В этом году ей уже 156 лет, то есть на 31 год больше, чем самому городу. Это была церковно-приходская школа, которая располагалась в селе Кривощёкове.

Потом со сносом села эта школа переехала в село Бугры, и там работала до конца 1950-х годов. А потом номер школы 63 был передан школе на Затулинском жилмассиве, которая до сих пор существует и привечает своих выпускников, проводит для них вечера, — в школе есть музей. Я не соглашусь с тем, что в добудаговский период у нас было много частных школ. Не было тогда частных школ. Было обучение домашнее, особенно у староверов.

Фёдор Григорьев: Ничего подобного! На правом берегу была мадам, у которой было что-то вроде частной женской гимназии.

Константин Голодяев: Я говорю о том, что было до Будагова. Гимназия Смирновой и многих других появились позже. После того, как школу из села Кривощёкова перенесли, вторую школу образовали на станции Кривощево, там попечителем был Тихомиров.

Фёдор Григорьев: Ещё была школа, организованная крестьянином.

Константин Голодяев: Это в Буграх. До Будагова я знаю одну школу на территории города — в Кривощёкове. Потом Будагов, потом Жандр, — и пошли, пошли...

Евгений Ларин: А как все эти школы — которых неизвестно, сколько было — вписывались в единую систему? Ведь тогда не было системы образования?

Константин Голодяев: Безусловно, была. И было министерство, которое этим заведовало.

Фёдор Григорьев: Первая школа в Кривощёкове на левом берегу появилась не на пустом месте. До этого была школы Евдокии Саприной, она из купеческого сословия. То есть школы существовали, но они были по-другому построены. Вообще, Павел I на рубеже 17-18 веков ввёл устав для создания церковно-приходских школ, который впервые со времён Ивана Грозного давал возможность кому угодно открывать школы при церкви. Были условия, но только там, где была церковь. А деревня с церковью — это село, уже могло появиться что-то вроде школы.

IMG_3641_новый размер.JPG
Евгений Ларин. Фото: Павел Комаров, nsknews.info

Евгений Ларин: А нужна ли была какая-то лицензия, аккредитация?

Фёдор Григорьев: Нет. В то время это было дело добровольное. Обычно это были дамы, благотворительницы. Тогда такого спроса, как сегодня на образование, не было. Крестьяне не очень это дело жаловали. Нужда была только в том, чтобы научиться читать и писать, в остальном — нет.

Поэтому примерно это выглядело так. Какой-то благотворитель открывает курс, который, как правило, длился два или четыре года. На курс набирали крестьянских детей или, может быть, детей разночинцев, и обучали их по определённой программе. А правильнее сказать — неопределённой программе. Потому что здесь властелином был тот, кто этот курс открывает, частное лицо. Потом это заканчивалось, возникала пауза на несколько лет.

Потом снова находился какой-то человек, он снова организовывал школу. Как правило, это было под крышей епархии, то есть при церкви или монастыре. Думаю, когда в Кривощёкове построили управу, сразу же построили каталажку, первые административные здания. Кривощёково стало волостным центром.

Константин Голодяев: Это конец 18-го века.

Фёдор Григорьев: Скорее всего, мы можем предположить, что первое образовательное учреждение, если называть вещи своими именами, появилось именно тогда. Это была школа именно церковно-приходского варианта, которые тогда существовали и действовали недолго, от курса до курса.

Евгений Ларин: А школы Будагова и Жандра были уже совсем другого типа?

Константин Голодяев: Если говорить о школах Будагова и Жандра — а это конец 19 века — то там уже был жёсткий отбор учителей, лекторов для прочтения лекций. Томское управление народного образования утверждало или запрещало тех или иных лиц к преподаванию, такие случаи описаны в архивных документах. Поэтому там уже всё было под контролем.

Евгений Ларин: Почему же тогда не давали денег Будагову, что ему пришлось всё на свои деньги делать, если образование держалось имперскими властями?

Константин Голодяев: Я бы не сказал, что денег Будагову не давали, так быть не могло. Будагов вообще не хотел школы организовывать. Не то, что не хотел — он не собрался её организовывать. Он хотел сделать библиотеку из своего частного фонда, из своих книг, которые он привёз. И он делал общественную читальную. Он хотел, чтобы книги лежали просто так, люди приходили и читали.

И Будагов подал в губернию прошение на открытие такой общественной читальни и проведение публичных лекций. А ему говорят, дескать: «Что это у вас планы такие мелкие? Давайте-ка и школу туда же сразу!» И тогда уже началась эта школьная история. Эта школа-то на самом деле была сверху спущена, это не была инициатива Будагова. Будагов был инициатором школы, которую строил Жандр, но самого Будагова в посёлке уже не было, он уже был в Томске. Он просто заботился и о своей школе и о той, второй.

Фёдор Григорьев: Нужно понимать, что чиновник уровня Будагова получал около 120 рублей. У него на содержание школы уходило от силы 20 рублей.

Евгений Ларин: Для сравнения, корова сколько стоила?

Фёдор Григорьев: Хорошая корова в те времена стоила 12 рублей.

Евгений Ларин: То есть Будагов получал 10 коров.

Фёдор Григорьев: Был большой разрыв в зарплатах. Рабочие получали по 28 рублей, на мельницах получали по 10-15 рублей.

А некоторые, кто лапшу выпускал, получали по 50 рублей, это были тогда серьёзные деньги. Сейчас корова стоит, например, 50 000. Вот и прикидывайте.

В то время школы, благотворительность не были чем-то исключительным. Нельзя сказать, что этим занимался один только Будагов, ничего подобного. И для него это было обузой. И кстати, тогдашний мэр Жернаков назвал в честь Будагова улицу.

Евгений Ларин: Улицу Трактовую переименовали в Будаговскую.

Константин Голодяев: Да, которая теперь Большевистская.

Фёдор Григорьев: Такого история вообще не знает, чтобы при жизни командировочного чиновника в его честь переименовать улицу.

IMG_3674_новый размер.JPG
Евгений Ларин, Фёдор Григорьев и Константин Голодяев. Фото: Павел Комаров, nsknews.info


Было — Не было. Где искать колыбель Новосибирска?

Евгений Ларин: Город Новосибирск в этом году отметил 125-летие. Цифра официальная, пока оставим её в покое. Накануне праздника мы открывали контору инженера Будагова. Она была восстановлена практически из руин. Там предполагается создать некий исторический квартал или мемориальный комплекс в продолжение парка «Городское начало».

Когда мы говорим о городском начале, то всё крутится вокруг этого места, на котором в конце позапрошлого века расположился посёлок мостостроителей, там, где начали строить первый железнодорожный мост. Мост — это прекрасно, это очень значимое событие для развития нашей территории.

Но ведь мостостроители пришли совсем не на пустое место, не в глухую тайгу, о которой часто принято говорить. Ведь на этом месте уже был и Кривощёковский выселок, а, соответственно, напротив — старинное село Кривощёково. Но ведь есть много других вариантов, о которых редко когда говорят. Да, Фёдор Фёдорович? Это и татарская крепость, так называемое чатское городище...

Фёдор Григорьев: Нет, это были руины...

Евгений Ларин: Но ведь когда-то же оно было! И Никольский погост, и некая загадочная деревня Гусевка на правом берегу. Существовала она вообще или нет? Так всё-таки — где же искать прародину Новосибирска? Как можно подытожить те знания, которые накопили к настоящему времени наши краеведы и историки?

Фёдор Григорьев: Существует вещь, которая называется преемственностью. Советский Союз отказался от преемственности Российской империи. Но прошло 74 года, возникла Российская Федерация, и она объявила себя преемственницей Российской империи. То есть вся истории, которая была, и Советский Союз, и до него Николай Второй, и дальше, — это всё наше, всё, что мы называем своей Родиной, нашей историей.

И если мы учитываем, что мы являемся преемниками в том числе и Российской империи, то мы должны уважать те законы, которые существовали тогда. Государственные законы. У нас был государственный акт о возведении посёлка Ново-Николаевского в статус безуездного города. Это государственный рескрипт, он вышел официально 28 декабря 1903 года [10 января 1904 года по новому стилю, — прим. ред.]. У нас нет оснований полагать, что есть какая-то другая дата. По идее мы праздновать должны 10 января. То есть как раз заканчивается новогодняя пьянка-гулянка, и наступает День города, самый настоящий.

Но общемировая традиция учитывает две даты у города. Одна дата — это дата рождения, когда получен статус города. А в прежние времена городом просто так не становились, потому что горожане — это мещане, а селяне — это крестьяне. И с переходом из одного сословия в другое, — а у нас было сословное государство, как и во всем мире, — было всё строго.

Ещё до революции была опубликована таблица, атлас, где было написано, когда город был завоёван или основан, а вторая дата — это когда он получил статус города. Когда Новосибирск получил статус города, нам известно. Существуют документы, тут обсуждать нечего. Мне кажется, что день, когда привезли землекопов из Самары — странная дата для основания города. А вот другая дата, с которой поселение существовало непрерывно. Дата основания может отличаться от официальной.

Евгений Ларин: С кем она связана? С Фёдором Кренициным, по прозвищу Кривощёк? С Петром Первым?

Фёдор Григорьев: Конечно, не с Петром Первым. Хотя многие так считают. Если мою точку зрения рассматривать, то это всё-таки времена Софьи. Это однозначно, потому что при Петре Первом политика в отношении инородцев резко ужесточилась. Он требовал активности от своих воевод, и там всё было с позиции силы. А вот предшествующее правление царевны Софьи, регентши, связано с тем, что она раздавала поместья, как её батюшка, Алексей Тишайший, дачи. Отсюда как раз и появилась Гусинская дача.

Само слово «дача» могло иметь место исключительно в эпоху Софьи, потому что в период Петра Первого такого явления, как луговые да лесные дачи, уже не было.

Евгений Ларин: Это вы сейчас о какой даче говорите?

Фёдор Григорьев: Это елань [обширная прогалина], новосибирское правобережье. Его дореволюционное название было «Гусинская дача».

Евгений Ларин: Гусинобродское шоссе с этим связано?

Фёдор Григорьев: Да, наверное. Раньше речка Каменка была Гусинкой. К ней подходил тракт, который тоже назывался Гусинским. Была деревня Гусиный брод, была даже деревня Гусевка.

Константин Голодяев: А вот это путаница. Гусевка — это и есть Гусиный брод. Там даже по спискам 1893 года одно и то же количество людей живёт: в Гусевке и Гусином броде.

Евгений Ларин: А Кривощёковский выселок — это не то же самое?

Константин Голодяев: Нет.

Фёдор Григорьев: Там было много новообразований, выселков, они довольно часто менялись. Суть остаётся в том, что первое поселение — это Никольский погост. Усилиями наших археологов уже практически доказано его существование. Его в своё время Миллер упомянул, когда он здесь проезжал. Он назвал Кривощёково Никольским погостом.

А погост в те времена — это было не кладбище, а своего рода торговая фактория. То есть это место, куда можно было приходить инородцам, местным аборигенам, торговать беспошлинно. А с ними торговали царёвы люди, представители острогов, служилые люди, крестьяне. Они продавали изделия своих промыслов, обычно это была обменная торговля. Важно то, что погост — это такая форма освоения Сибири, когда государство не хотело воевать, а хотело договариваться. Если хотели воевать, то ставили острог.

IMG_3620_новый размер.JPG
Фёдор Григорьев. Фото: Павел Комаров, nsknews.info

Евгений Ларин: Так всё-таки Кривощёково и Никольский погост — это одно и то же?

Фёдор Григорьев: Нет.

Константин Голодяев: Кривощёково стоит на Никольском погосте.

Фёдор Григорьев: Ну и Новосибирск стоит и на Кривощёково, и на Никольском погосте, и на Каменке.

Константин Голодяев: Миллер говорит: деревня Кривощёково или Никольский погост.

Фёдор Григорьев: С его времени прошло порядка 30-40 лет, мы должны это понимать.

Евгений Ларин: Есть точная дата основания погоста?

Константин Голодяев: Нет точной даты основания ни погоста, ни села.

Фёдор Григорьев: Могу предположить. 1689 год. Это год, когда молодой Пётр Первый вернулся из Европы. Уже осенью он низложил Софью, стал диктовать свои порядки. Кстати, в том же году он издал указ об учреждении знаменитого московско-сибирского тракта, который соединяет Москву и сибирские города.

И вот, очевидно, в это время, думаю, в 1689 году был построен погост. Потому что во времена Петра погост не построили бы. Это противоречит всему духу петровской политики. Пётр построил бы острог, погосты он бы не стал ставить.

Константин Голодяев: У меня дата немного другая, чуть-чуть смещается. Как максимум самая глубокая дата — это 1697 год. На территории Новосибирска было феодальное государство, Теленгутский улус, и в 1697 году к власти приходит их последний хан Шал. Он очень дружил с русскими, и тогда калмыцкая межа, или, вернее, калмыцкий торг, который находился до этого севернее, был перенесён южнее, на территорию Никольского погоста.

Фёдор Григорьев: Калмацкий торг.

Константин Голодяев: Из Никольского погоста, видимо, достаточно быстро выросла деревня Кривощёково. Но это самая ранняя дата, потому что первое упоминание о селе Кривощёкове в официальных документах — это 1708 год.

Фёдор Григорьев: Но мы должны помнить, что пользуемся только обрывками знаний.

Евгений Ларин: Если говорить о непрерывности проживания на определённой территории, то так рассуждая, можно дойти и до неолита или палеолита. Как датируются обнаруженные стоянки древнего человека?

Фёдор Григорьев: Мы говорим о русских поселениях.

Константин Голодяев: Даже если о нерусских. Укрепление чатских татар, цаттыр — оно в 17-м веке прекратило своё существование. Это правый берег. На левом берегу деревня Кривощёково — первая русская, и она непрерывно развивалась до сегодняшнего дня, за исключением того, что она была перенесена, когда строили железную дорогу. Не надо привязывать историю города, а тем более его праздник, День рождения — совершенно условный праздник — к каким-то жёстким датам.

Возьмём пример города Искитима, который отпраздновал 300-летие. Так они празднуют от первой собаки, от первой деревни, от первого домика. И вообще статус города ему дали уже перед войной.

Бердск — ладно, он ещё может сказать, что ему 300 лет, потому что острог — это уже всё-таки городское поселение. Если проводить аналогии с Новосибирском, тогда Кривощёково имеет право на начало города, как его основание. Но всё это достаточно условно.

Если у нас есть дата — 1893 год — как бы она кому-то не нравилась, и мне в том числе, но не надо у людей кашу в головах устраивать. Просвещать надо. Надо говорить, что есть альтернативные даты, есть определённая система подсчёта. У нас такая. Людям нравится — пусть празднуют.

Когда наши учёные, профессиональные историки докажут более глубокую дату основания и объяснят людям и государству, что мы ошибаемся, то тогда перенесём эту дату. В Казани же доказали, отпраздновали 1000 лет, — весь мир смеётся.

IMG_3631_новый размер.JPG
Фёдор Григорьев и Константин Голодяев. Фото: Павел Комаров, nsknews.info

Евгений Ларин: А что было в эти называемые даты — 1689 либо 1697 год — на правом берегу?

Константин Голодяев: Переправа, какие-то мостки, сходни, дорога калмакская.

Фёдор Григорьев: Была крепость, та самая, которую описал наш ново-николаевский первопечатник Литвинов. Он издал самый первый путеводитель по Ново-Николаевску. И там он описывает руины старой телеутской крепости.

Евгений Ларин: Это уже тогда были руины?

Константин Голодяев: Да. Это была не телеутская, а чатская крепость. Он пишет про остатки валов, крепостных сооружений, про могильники.

Фёдор Григорьев: Он там не пишет, что это была телеутская или чатская крепость, но это была территория каганата, однозначно. Гарнизон там, наверное, был чатский, согласен. Чаты — это местное племя, племя цаттыр. Но крепость, безусловно, была телеутская. Тем более что чаты — это были степняки, и они крепости не строили. Но это частный вопрос.

Мы говорим о другом: для чего была построена эта крепость? Она стояла на высоком яру неумолчной Каменки, которая гремела и намывала на Оби огромную отмель. Там, где сейчас стоит первый железнодорожный мост, была линия брода.

Константин Голодяев: Её видно. Сейчас воды нет, и видно, что эта дорога уходит аж до первой опоры.

Фёдор Григорьев: У Константина есть прекрасная работа на этот счёт. Он исследовал древнюю историю и приводит фрагмент, где сообщается, что один каинский купец перегнал за один день по этой переправе 2500 голов крупного скота и 1500 баранов. Представляете, какой масштаб! То есть там могла пройти целая армия.

Евгений Ларин: К тому времени, когда на левый берег пришли русские, татары с правого берега уже ушли?

Константин Голодяев: Если мы говорим о Никольском погосте, то там торговля ещё была. Но это уже был пограничный форпост.

Фёдор Григорьев: Никольский погост как раз и был поставлен на этом бойком месте. Это была огромная переправа, стратегический объект, который, видимо, охраняла эта крепость. Чаты, может быть, поддерживали порядок, взымали дань.

Обь — огромная река, она рассекает всю долину поперёк. Её только зимой можно было перейти, а путешествуют обычно летом. Бродов много, но такой, чтобы могла пройти целая армия, был только один, здесь.

IMG_3723 copy_(15).jpg
Фёдор Григорьев, Евгений Ларин и Константин Голодяев. Фото: Павел Комаров, nsknews.info

Константин Голодяев: Я думаю, что этого «чёртова городища», укрепления чатов, уже не было к моменту появления Никольского погоста, к приходу русских. Потому что до этого целый век эта крепость нигде не упоминалась, ни в одном источнике, весь 17 век. Как хан Кучум оттуда ушёл, крепость пропала. В течение всей русско-телеутской войны она не упоминается. А укреплённое городище не могло не упоминаться.

Фёдор Григорьев: Так у нас и переправа не упоминается, много чего не упоминается. Томский архив сгорел «благодаря» тому же Миллеру. Есть такая версия, что историк Миллер, — он был немец и русского языка так и не выучил, — ездил по Сибири и жёг старые архивы. Загадочным образом сгорел Томский архив, самый богатый на тот момент во всём Московском царстве. Потом другие архивы сгорели.

Константин Голодяев: Официальная версия другая. Что Миллер, когда во время первого путешествия прошёл Томск и пошёл дальше на восток, он не интересовался архивом. А когда он возвращался обратно, он заранее сказал, чтобы ему его подготовили, и в этот момент архив утонул. Миллер пришёл, а архива уже нет.

Фёдор Григорьев: А газеты писали, что сам воевода топил этот архив в Томи. Тёмная история. Но факт в том, что архивов нет, и те обрывки, которыми мы пользуемся, не позволяют восстановить полную картину. Мы вынуждены пользоваться силлогистическими методами, сопоставляя данные, чтобы получить информацию.

Евгений Ларин: А что же показывают те раскопки, которые начались — или ещё не начались? — на левом берегу, где уже доказано, что существовала кривощёковская церковь?

Константин Голодяев: Раскопки уже практически начались. Они очень важны, потому что они как раз помогут нам материально подтвердить те догадки, которые мы выставляем. И очень важно понимать статус этих раскопок, их значение. Это не просто наша городская «хотелка» в песочнице покопаться.

Село Кривощёково — это первое самое южное русское поселение на территории всей южной Сибири. Томск, Анисимовка и всё. Южнее русских не было много лет. И это был прорыв русских на юг Сибири, поэтому раскопки этого села имеют региональное значение. Очень большой масштаб, возможно даже, масштаб всей страны.

Фёдор Григорьев: С Никольского погоста началась история той части Сибири, которая включает в себя весь Алтай, Кемеровскую и Новосибирскую области и прилегающие части Томской и Омской областей. Это огромный кусок Сибири, и самый лучший, благодатный край.

Евгений Ларин: То есть дальше за Обь только татары были?

Фёдор Григорьев: Да. И вот на границе появился Никольский погост. Это событие открывает ещё на написанную страницу российской истории. И, конечно, это не региональный, а государственный уровень. Вот почему нам важны эти раскопки. Они покажут эпоху докривощёковского периода.

Там ведь дело не в церкви. Что такое Никольская церковь? Это погостная церковь. Чем отличался погост от любого торга? Тем, что на погосте главным сооружением всегда была церковь. Одной из целей погоста была пропаганда христианства. Здесь крестили, обращали в веру инородцев, приучали их к деньгам, к торговле. Рабами там торговали, — в то время это было разрешено.

Всё это «учреждение» было государственным. Первыми людьми там были служилые люди, это уже доказано. Вот как сейчас Хилокский рынок — окно в Среднюю Азию, оттуда приезжают фуры. А тогда на погост караваны верблюдов приходили. Это было огромное торжище, и с него ведёт своё начало наш город, если мы говорим о его основании.

Не упускайте важное — подписывайтесь на наш канал в Telegram.

Что происходит

Обои-убийцы и привет от Ван Гога: выставку о цвете открыли в Новосибирске

Какие услуги по «Карте жителя» станут доступны новосибирцам в 2024 году

Леса Новосибирской области обработают от прожорливого шелкопряда

Какие новые школы откроют в этом году — рассказали в мэрии

Детей бойцов СВО примут в первый класс вне очереди

Жители Вьетнама и Монголии моют голову сибирскими шампунями

Что делать, если ребенка травят в школе — советы психолога

Новый павильон готовят к открытию в зоопарке на Затулинке

Одну из старейших школ Новосибирска впервые капитально ремонтируют

Застройщики предлагают льготы на покупку жилья участникам спецоперации

Волонтёры с ментальными расстройствами читают книги одиноким старикам

Показать ещё