Городская волна
Настрой город для себя

Милый город

Город Локтя

Город в лицах

Городская история

Сделано в Новосибирске

Полезный город

Городской треш

Сбросить
Новосибирские
новости
Настрой город для себя

Милый город

Город Локтя

Город в лицах

Городская история

Сделано в Новосибирске

Полезный город

Городской треш

Сбросить
Городская волна
Все материалы
Подписывайтесь:

Однажды в Новосибирске: пропавший памятник, дома-коммуны и золотая миля

16 октября в передаче «Вечерний разговор об истории Новосибирска» архитектор Игорь Поповский и сотрудник музея города Новосибирска Елена Воротникова объяснили, как научиться понимать конструктивизм и с какой точки должна начинаться экскурсия по городу.

Евгений Ларин
Евгений Ларин
17:45, 25 октября 2018

В Новосибирске ищут пропавший бронзовый бюст легендарного командира партизан Енисейской губернии Петра Щетинкина, который похоронен в сквере Героев Революции. Бюст героя Гражданской войны, который изображал его в шарфе и папахе, установили на его могиле в 1927 году. А в 1960 году во время реконструкции сквера бюст сняли с гранитного постамента, и в 1963 поставили у ДК Дзержинского на Серебренниковской. В 1992 году, дескать, вандалы сбросили бюст партизана с пьедестала, через некоторое время его занесли в вестибюль ДК. А вот буквально на днях ветераны ФСБ — именно этому ведомству принадлежал ДК Дзержинского — попросили отыскать бюст. Хвать, — а нету! Говорят, обыскали все закоулки. Возможно, в 1990-х его украли сборщики цветного металла, но вдруг найдётся? Посмотрим, как будут развиваться события. 

Взгляд назад. Исторический календарь

16 октября 1995 года в Новосибирске начал действовать Устав города.

17 октября 1935 года главной площади Новосибирска присвоили имя Сталина. Сегодня это площадь Ленина.

17 октября 1943 года открылся Новосибирский радиотехнический колледж. Его создали как электромеханический техникум для подготовки кадров на эвакуированные в Новосибирск ленинградские заводы «Светлана» и «Коминтерн» и воронежский «Электросигнал».

IMG_8584.JPG
Евгений Ларин. Фото: Павел Комаров, nsknews.info

19 октября 1959 года постановлением Западно-Сибирского Совета народного хозяйства было создано опытно-конструкторское бюро при Новосибирском заводе «Экран», ныне это — «Катод».

20 октября 1980 года в Новосибирске образовали десятый район города — Калининский. Его создали за счёт части Дзержинского района, центральной магистралью стала улица Богдана Хмельницкого.

20 октября 2007 года состоялось открытие другой магистрали — первой скоростной в городе — улицы Ипподромской. Она соединила Большевистскую с Сухим логом.

17 октября 1951 года Совет Министров СССР постановил построить в Новосибирске автомобильный коммунальный мост через реку Обь. И через четыре — 20 октября 1955 года — этот мост, который мы сегодня называем Октябрьским, торжественно открыли.

И об этом чуть более подробно.

Однажды в Новосибирске

20 октября 1955 года в Новосибирске состоялось торжественное открытие коммунального, Октябрьского моста. Его задумали строить в октябре, запустили в октябре, он связал Октябрьский район с Ленинским — прямо чудо, а не мост! Его возведение было комсомольской стройкой.

Готовиться к строительству начали в 1952 году, но это несколько затянулось, ведь с места строительства пришлось переселять жителей, потом строить бетонный и лесозавод. Но всё сделали быстро и качественно.

Октябрьский мост тогда стал одним из крупнейших в стране, его длина 2300 метров, длина надводной части 840 метров, а ширина моста 24 метра. Высота пролётов позволяет проходить под ним крупным судам.

У коммунального моста есть несколько особенностей. Во-первых, до него ещё не было мостов с такими большими пролётами — в 120 метров. Металлические конструкции огромных арок делали в Челябинске и Сталинске (ныне Новокузнецке). При монтаже на мосту все 380 тысяч отверстий для клёпки сошлись сразу, это ускорило работы. Наконец, проезжая часть построена так, что её железобетонная плита соединена с металлическими конструкциями в единое целое.

В день открытия моста в пять часов вечера прошёл митинг. Площади с правой и левой стороны моста заполнили десятки тысяч новосибирцев. В 17:45 перерезали алые ленты, и движение началось. Существовавший ранее понтонный мост стал не нужен.

Спустя две недели колонны демонстрантов с левого берега прошли по мосту и впервые приняли участие в праздничной демонстрации на центральной площади города.

Структура момента. Город конструктивизма

В студии «Городской волны» архитектор, профессиональный и общественный эксперт по архитектуре и градостроительству Игорь Поповский и сотрудник музея города Новосибирска Елена Воротникова.

Евгений Ларин: Недавно в Новосибирске, в составе делегации архитекторов, побывал известный американский урбанист Майкл Мехаффи, и он, в числе прочего, назвал наш город городом конструктивизма. И даже музеем конструктивизма под открытым небом. С другой стороны, повсеместно можно встретить утверждение, что облик старого Новосибирска — в известном смысле старого, не изначального, — определили здания архитектора Андрея Дмитриевича Крячкова. Но, поправьте меня, если я ошибаюсь, имя Крячкова не вполне увязывается с конструктивизмом. Советская энциклопедия 1929 года даже называла Крячкова архитектором старой школы, который недостаточно откликается на требования современности. Но ведь конструктивизм и был требованием современности?

IMG_8627.JPG
Фото: Павел Комаров, nsknews.info

По мне так самые известные конструктивистские здания — дом с часами или жилищный комбинат Динамо — спроектировали другие архитекторы. Давайте начнём с того, что же такое конструктивизм, каковы его основные отличительные особенности? Поясните это нашим слушателям, которые в этом не вполне разбираются.

Игорь Поповский: Прежде всего, конструктивизм — это часть русского архитектурного авангарда, потому что там ещё были рационалисты, которые сильно спорили с конструктивистами. Для конструктивизма характерна форма. Она производна от функции. То есть функция является приоритетной. Форма набирается из конструктивных функциональных блоков, и всё соподчиняется именно функции. Все объекты должны были быть крайне рациональны.

Но поскольку дореволюционная школа была очень хорошего художественного уровня, наш конструктивизм имеет хорошую школу художественного пропорционирования, подбора цвета, элементов и деталей.

К конструктивизму, конечно, сложное отношение, потому что это очень рациональный стиль, стиль, который боролся с декором. И уже к 1930-м годам у новой партийной элиты появилась ситуация недовольства этими примитивными, как они считали, коробками, и они уже захотели французской неоклассики или каких-то новых, совершенно невероятных подходов.

Евгений Ларин: А что ж Крячков-то?

Игорь Поповский: Что касается Крячкова, то он не любил конструктивизм. Он своим ученикам, студентам говорил, что он «к сожалению» автор здания Крайисполкома. Вот прямо так и говорил.

Крячкова обвиняли в том, что он конструктивизм недолюбливал. Самые чёткие конструктивистские объекты, наверное, были здания первой Горбольницы, техникума — химико-технологического колледжа — на улице Сакко и Ванцетти, которые прямо не имели декора, они были чисто пропорционированы.

Сейчас это пропиарено, стало гордостью Новосибирска, а раньше люди прямо и откровенно говорили, что это ужасные коробки, задавались вопросом, зачем их строили. Мне было всегда тяжело это слышать. Я пытался объяснять, что это такая школа, что это подход.

Я помню, что один конструктор из «Новосибгражданпроекта», молодой парень, как-то сказал, что за такие объекты вообще надо было наказывать. Конечно, конструктивизм горожанами в большей степени трудно воспринимается. Это особый стиль. И то, что он у нас так сохранился, это, конечно, чудо.

Евгений Ларин: Елена Юрьевна, судя по вашим экскурсиям, которые вы проводите, питают ли горожане и приезжие симпатию к этому архитектурному стилю, который так мощно представлен на новосибирских улицах?

Елена Воротникова: Конструктивизм нужно уметь показывать и нужно уметь о нём рассказывать — тогда даже те горожане, которые до экскурсии называли эти здания «коробками», начинают в них видеть то, что нужно видеть, начинают ценить их. Экскурсия — это прежде всего показ.

Нужно здания показывать с определённого ракурса, и те же конструктивистские здания — дом с часами или здание Госбанка на площади Ленина, если показывать не просто с какого-то фасада, а чтобы их было видно в 3D, то они совершенно не похожи на коробки. Они проявляют себя в своём авангардном облике. Видно, какие они гармоничные и современные.

Они как будто сооружены из большого конструктора. Объём и стеклянные витражи, каждый фасад имеет свой облик. И люди начинают видеть, что здание совершенно не коробочное, а очень стильное и гармоничное.

Была идея: с помощью архитектуры пытались воспитывать настоящего советского гражданина, перевоспитывать его от мещанского вкуса, организовывать его быт так, чтобы человек не распылялся на всякие мелочи, а помнил о своём предназначении.

Детали о специфике нашего сибирского конструктивизма: строили из кирпича и красили серой штукатуркой под модный бетон, делали витражи с деревянными рамами. Это всё сохранилось, это можно показывать и трогать руками. В конце концов, получаются потрясающие рассказы о конструктивизме, и люди уходят очень впечатлёнными.

Было — не было. Доходное место

Евгений Ларин: Давайте предположим, что к вам приехал родственник или знакомый из другого города, который никогда не был в Новосибирске, или бывал мельком — и попросил вас показать ему старую архитектуру города или выдающиеся образцы архитектуры Новосибирска. Позже мы выясним, стоит ли ставить между ними знак равенства, ну а пока расскажите, с чего бы вы начали эту экскурсию?

Елена Воротникова: Я люблю показывать Новосибирск и друзьям, и знакомым, и родственникам, и экскурсантам как мозаику. Некие атмосферные места, которые впечатляют в комплекс, в которых есть и признанные памятники, и затерянные здания, и интересные дворики, и кафешечки, где можно посидеть, отдохнуть.

IMG_8630.JPG
Елена Воротникова. Фото: Павел Комаров, nsknews.info

Я обычно так показываю Новосибирск. Но если начинать с дореволюционного города, то мне нравится пространство улицы Коммунистической — и по одну сторону Красного проспекта, и по другую. И Тихий центр, и то модное место на Красном проспекте, 22, где Rooks во дворе исторического здания. В этом фрагменте города есть своя атмосфера, там приятно находиться, есть и ностальгия, и загадочность, это прогулочные места, но они включены в современный контекст.

Игорь Поповский: Я, в основном, вожу архитекторов, не только российских, но и зарубежных. И у меня сложился чёткий маршрут, чтобы показать характер города. Я начинаю с площади Ленина, потому что там представлены практически все десятилетия Новосибирска. Просто вертишься и показываешь. Потом мы идём к часовне, потом до «Глобуса». Кстати, «Глобус» производит очень сильное впечатление, в частности, на немецких архитекторов.

Я показываю новостройки на стороне Октябрьского района, рассказываю, что город движется и развивается. Потом мы идём либо по Серебренниковской, до Коммунистической, либо до Свердлова, в зависимости от того, как затянет. Выходим на Красный проспект, приходим на площадь Свердлова. Там много объектов, которые можно посмотреть, и памятник Крячкову. На этом я обычно заканчиваю.

Далее кто-то просит показать реку, мы сразу спускаемся к реке. А кто-то жаждет увидеть Академгородок, тогда мы садимся в автобус и едем в Академгородок. Бывают и более широкие маршруты. Но, если честно, мне больше нравится Тихий центр, улицы Урицкого, Коммунистическая.

На Коммунистической можно увидеть все градостроительные приёмы всех эпох и времён, включая 1990-е годы. Как бы они ни были противоречивы, но там можно показать всю историю буквально за три квартала.

А вообще, если брать грубо, первой точкой экскурсии должен быть Академгородок. Это точно. Люди приезжают, бросают сумки и первым делом хотят увидеть не город, а Академгородок. Это самый мощный бренд Новосибирска. Даже не Оперный театр, а именно Академгородок. Это так сложилось.

Евгений Ларин: Самым известным зданием Новосибирска — «открыточным», которое можно встретить в любой справочной информации, — считается Стоквартирный дом. Отчего он приобрёл такую известность? Неужели только оттого, что проект дома победил на архитектурном конкурсе в Париже? Мне кажется, что этого недостаточно.

Игорь Поповский: Конечно, нет! Представьте себе: в 1930-х годах появляется очень крупный дом, да ещё и с лифтами. Это сейчас мы видим Новосибирск таким плотно застроенным. Но сохранились фото города1920-х годов, снятые с аэроплана. На них Новосибирск пустынный, низкий и очень неблагоустроенный.

И тут появляется объект французской неоклассики, занимающий целый квартал, с разными акцентированными углами. Мне рассказывали люди, которые это переживали в детстве, — они восхищались всем, вплоть до сантехники. Это был невероятный прорыв. Как будто к нам перекочевала часть Парижа.

Евгений Ларин: Я встречал информацию, что где-то в Париже по этому проекту тоже построили такой дом.

Игорь Поповский: Нет, это не совсем так. Есть мнение, что архитектор Огюст Перре, который входи в жюри парижского конкурса в 1937 году, «приглядел» Стоквартирный дом. Он был сторонником железобетонной неоклассики, а этом дом разделён на прямоугольные формы, как панели. И есть схожесть с работами Перре, но это не Париж. Это были другие города. То, что «Стоквартирный дом это кусочек Парижа» — метафора. Париж немножко другой, конечно. Его классика другая. 

IMG_8612.JPG
Фото: Павел Комаров, nsknews.info

В Союз архитекторов приезжал Александр Гегелло, есть даже стенография его выступления. И он говорил, что здание Стоквартирного дома чуждо пролетарской архитектуре, а его стилистике стали подражать, и нужно уходить от этого влияния. Этот дом оказался очень крупного масштаба, очень влиятельной архитектуры, он соподчинил себе окружающее пространство. Он оказал влияние на новосибирских архитекторов, под него стали многие подстраиваться и создавать объекты такого характера.

Евгений Ларин: Чем так привлекателен этот дом для современных горожан? Он действительно выглядит впечатляюще, по сравнению с современной застройкой?

Елена Воротникова: Да, этот дом впечатляет современных горожан, гостей из столиц, из Европы. В Новосибирске не так много зданий такого пышного, торжественного вида, с таким декором. Стоквартирный дом выделяется своим обликом и привлекает. На экскурсиях, когда мы рассказываем, как это здание строили, какие там паркетные полы, высокие потолки и подъезды, люди часто просят завести их внутрь и показать. Когда бывает такая возможность — заходим, и внутреннее пространство впечатляет не меньше, чем фасады.

Евгений Ларин: А парижанам показывали дом?

Елена Воротникова: Показывали. Говорят, что похоже на родину.

Евгений Ларин: Если Стоквартирный дом не отвечал характеру пролетарской архитектуры, то дом с часами, наверняка, отвечал?

Игорь Поповский: Да, отвечал. Я даже больше скажу: это было одним из ярких, знаковых зданий, которые должны были развивать идею домов-коммун. Правда, все дома-коммуны и все, кстати, конструктивистские объекты, к сожалению, инфраструктурно не достраивались. Например, если взять здание Госбанка, там должно было быть построено жильё для работников этого банка с детским садом, корпус по улице Ленина. Был конструктивистский принцип домов-коммун: где живёшь, там и работаешь.

Евгений Ларин: А ведь классная идея! Сейчас ведь многие современные застройщики там планируют микрорайоны, что в этом замкнутом пространстве можно жить, развлекаться, ходить за покупками, не покидая его. Почему не стали развивать эту идею?

Игорь Поповский: Здание Крайисполкома — ныне областного правительства — имело жилой блок.

Евгений Ларин: Но чиновники там не захотели жить?

Игорь Поповский: Вот! Новая нарождающаяся элита не захотели жить в таких абсолютно утилитарных условиях, она хотела себя обозначить. Как раз отменили так называемый партмаксимум, ограничение по зарплате. Ведь ленинская гвардия всегда была ограничена этим барьером: нельзя было зарабатывать больше положенного. А тут и зарплаты отпустили, и магазины создали. И элита захотела для жилья особых объектов. Наверное, это объективный процесс самоидентификации. Всё это объяснили нежеланием строить утилитарные коробки и желанием строить пышный новый ампир.

Евгений Ларин: Если сойти с первой линии Красного проспекта и углубиться немножко в перпендикулярные улицы, то там можно встретить много домов с каменным первым этажом и деревянным вторым. Это особенность старой ново-николаевской застройки или это вообще особый стиль начала XX века? 

Игорь Поповский: Это эволюционная волна застройки. Сначала строится одноэтажный деревянный особняк. Затем этот особняк как бы приподнимается наверх, а внизу делается каменное основание. После строится двухэтажный каменный особняк. Затем эти дома начинает раздвигаться и смыкаться, и поучается брандмауэр. Это рост и уплотнение застройки. В домах с каменным первых этажом и деревянным вторым каменный низ мог использоваться, например, для магазина, а дерево — близкий к человеку материал. Люди хотели жить «в дереве», а работать — «в камне». Если пройти по улице Коммунистической, то там можно встретить все типы застройки. Я думаю, что это не сибирский стиль. Такие дома можно было найти по всей России и в мире, но у нас так часто строили.

Евгений Ларин: Есть версия, что такие дома решали строить после большого пожара 1909 года.

Игорь Поповский: Это не версия. Действительно, после пожара появилось требование строить в центральной части города каменные дома. Думаю, что какой-то обход этого требования был, если низ каменный, верх деревянный с брандмауэром.

IMG_8594.JPG
Игорь Поповский. Фото: Павел Комаров, nsknews.info

Елена Воротникова: На той же Коммунистической можно встретить такой дом 1906 года постройки. В классической литературе есть сюжеты, как бедные люди снимают жилье в этом подкелетьи или подзыбице. Такие дома были везде распространены в конце XIX-го — начале XX-го веков.

Игорь Поповский: Это классическое построение объектов. Разница деревянного и каменного подчёркивала мощь низа и лёгкость верха, это интересная красивая тектоническая конструкция.

Евгений Ларин: Большие купеческие дома на том же Красном проспекте как будто изначально были задуманы многофункциональными, — чтобы там самому с семьёй жить, держать там контору, какой-нибудь магазинчик и ещё квартиры в аренду сдать. Это действительно так?

Елена Воротникова: Да, но если брать Николаевский проспект, то там редко встречаются дома, где ещё и хозяин сам жил. В основном, дома строили как торговые, там размещались магазины, банки, помещения сдавали в аренду.

Евгений Ларин: Кто были самые известные ново-николаевские купцы?

Елена Воротникова: Фёдор Данилович Маштаков. Его дом сохранился на пересечении улицы Свердлова и Красного проспекта, там сейчас располагается художественное училище, дом с красивой зелёной башенкой. Купец жил со своей семьёй на втором этаже, а первый этаж он сдавал в аренду. Купец Суриков, Собенников и братья Молчановы.

Игорь Поповский: Были Жернаковы, их объекты не сохранились. Жернаков был «сетевиком», его магазины были как сейчас «Лента». У него были универсальные магазины в нескольких городах, и в них по нескольку филиалов. Конечно, они были не такими крупными, как сейчас, но тем не менее. 

Здесь было много людей, которые приезжали, уже имея хороший бизнес. Они стразу могли построить хорошие дома.

Елена Воротникова: Например, купец Ефремов приехал из Барнаула и сначала поставил одноэтажный особняк, где у него были склады, — он торговал мануфактурой. А потом он надстроил второй этаж, и там уже были меблированные комнаты. Видимо, он уловил тенденцию, что его коллеги, в основном, строят дома под меблированные комнаты. Потом он ещё надстраивал свой дом, и маленький одноэтажный особнячок в конечном счёте превратился в довольно большой доходный дом.

Евгений Ларин: Какие можно назвать наиболее яркие примеры доходных домов из тех, что сохранились по сей день?

Игорь Поповский: Самый яркий пример послереволюционный — это доходный дом Фридмана, как раз конструктивистское здание (Красный проспект, 25). А до революции было много купеческих домов, практически во всех была возможность сдавать помещения в аренду. Была гостиница «Метрополитен» (Революции, 4). Пространство ново-николаевских кварталов было полифукциональным, это было живое пространство. Их функция могла меняться в течение нескольких лет. Сегодня тут комнаты, завтра — склады, послезавтра — магазины. Это характерно для дореволюционного буржуазного города, особенно такого, как Ново-Николаевск, который манил огромное количество предпринимателей. И они сюда ехали не случайно, они понимали, что любой объект в городе будет иметь великий доход.

Евгений Ларин: А как так удавались организовать пространство, что жильё можно было легко переделать в магазин?

Игорь Поповский: Даже сегодня мы можем любую фабрику переделать в лофт, это говорит о том, что задача эта чисто функциональная, и решить её не стоит труда. Другое дело, если объект создаётся с какой-то претензией, например, Городской торговый корпус. Там был большой зал, первый этаж был прямо предназначен под торговлю. Но до революции крупных объектов с особым предназначением, как, например, доходные дома Петербурга, у нас построить просто не успели. Даже Дом инвалидов, который должен был быть каким-то особым, или Народный дом, строительство которого предполагалось, не успели построить. Началась война — и всё.

Евгений Ларин: То, что самые интересные дома были сосредоточены на Красном проспекте и нескольких прилегающих улицах, говорит о том, что вся деловая и общественная жизнь далеко оттуда не уходила?

Игорь Поповский: Это было центральной зоной. В каждом городе есть «золотая миля» или «авеню», которая привлекает обеспеченных застройщиков, понимающих, что это весьма доходное место. Купец Маштаков уже после первого межевания понял, что место будет узловым, поскольку там находился небольшой базарчик. А Закаменский район был рабочий, Вокзальный район был специализирован на людях железнодорожных специальностей. Центральный же район создавался конкретно для развития бизнеса. Люди понимали, где будут формироваться центры притяжения. Но при этом надо отметить, что школы, которые Крячков строил, имели чётко зонированные радиусы обслуживания, и никого не обидели, они были распределены очень равномерно. Это говорит о том, что управление города не создавало понимание элитных районов, оно заботилось о равномерном социальном обеспечении.

Евгений Ларин: Когда говорят об интересных в архитектурном плане местах, часто упоминают ещё улицу Богдана Хмельницкого. Что её сделало непохожей на современную застройку? Период, когда улица строилась, был особым в архитектурном отношении?

Игорь Поповский: Этот период ещё любят называть «сталинским ампиром». Это послевоенный период, когда пафос победы и восстановления страны предполагал очень помпезный, даже барочный стиль. Декор стал применяться даже в излишней степени. В Новосибирске это проявлялось не так сильно, как, например, в Москве.

Чем отличается улица Богдана Хмельницкого, так тем, что это чётко спланированный кластер по генплану 1950-х годов. Он имеет выстроенную композицию увеличения высоты и плотности к центральному значимому объекту — ДК Горького. Потом цельность этого генплана потихоньку начала разрушаться. Появились девятиэтажные точечные объекты, «хрущёвки». И то, что «хрущёвки» соподчинились этому закону, говорит о том, что в 1950-х годах было принято грамотное решение. Вся улица Богдана Хмельницкого, начиная с Сухого Лога до Учительской, в большей степени сохранила свою идентичность. И, конечно, ядро этой идентичности — площадь перед ДК Горького, она сформирована по классическим канонам.

Но не вся архитектурная общественность это восприняла. Например, Баландин сильно критиковал эту застройку за копирование классики, за излишний декор. Когда Баландин писал свою известную книгу, была очень модная современная архитектура, а классика считалась эклектикой и не принималась. Но, тем не менее, сегодня жители улицы Богдана Хмельницкого реально понимают ценность этой застройки, и недаром идёт борьба за получения статуса достопримечательного места.

IMG_8672.JPG
Фото: Павел Комаров, nsknews.info

Евгений Ларин: Есть у нас Красный проспект, есть Богдашка, есть ещё на левом берегу Расточка, о ней тоже сейчас много говорят, о необходимости сохранить этот архитектурный оазис. А есть ли в Новосибирске такие места, куда ещё не ступала нога экскурсовода, куда бы хотелось ещё проникнуть?

Игорь Поповский: Сейчас снимается федеральный статус военного городка, и там открываются объекты, которые были недоступны. Возникнет ситуация идентификации новых объектов и новых пространств, будет пересмотрена, например, улица Тополёвая. Есть разные видения развития этой территории, от экстра-урбанистических уплотнённых вариантов до взятия под охрану. В будущем это место явно будет оживать.

Очень много объектов скрыто в Нахаловке в районе улицы Владимировской. Там есть брошенные инженерные сооружения, они есть в районе мясокомбината. Эти объекты разбросаны, их трудно идентифицировать, и не все эксперты согласны с их ценностью. Людям, которые занимаются историей и краеведением, каждый объект очень ценен.

Елена Воротникова: Отдельно можно сказать про индустриальные объекты. Они вызывают большой интерес у горожан. Музей Новосибирска, например, делает экскурсию по ГЭС, когда можно попасть на саму гидроэлектростанцию, побывать там, куда обычно людям вход запрещён, и посмотреть, как вырабатывается электричество. У нас также была инициатива сделать экскурсию по зданию ТЭЦ-1, но оно находится в настолько руинированном состоянии, что у нас ничего не получилось. 

Кроме того, новосибирцы просят нас сделать экскурсию по ТЭЦ-5. Интересны заводы, промышленные истории, индустриальные объекты. Эта тенденция сейчас идёт и по России, и по миру — интерес к индустриальному туризму.

Игорь Поповский: По поводу промышленных территорий. Мы с моим сыном подали заявку, чтобы в реестр памятников включили такой объект, как управление Сибсельмаша. Мы много говорим о конструктивизме, который находится в центре — а там стоит абсолютно конструктивистский объект, неоштукатуренный, ещё со времён самой постройки. Я думаю, что когда промтерритория Сибсельмаша будет рушиться, там может возникнуть масса артефактов 1930-х годов, возможно, очень интересных.

Новосибирск попал в волну исторического города. Сегодня горожане очень внимательно смотрят на историю. Внимание к истории Новосибирска значительно увеличилось, просто в разы, и оно увеличивается в геометрической прогрессии.

Подписывайтесь на нашу страницу в Facebook — будьте в курсе актуальных новостей Новосибирска.

Что происходит

Если вы пропустили: новые электрички, карта жителя и уроки с черепахами

Два года без IKEA: почему новосибирцы всё ещё скучают по шведскому бренду

Котики, маги и драконы: какие книги скупают новосибирцы на «ЛитРес»

Снег с дождём зарядит в Новосибирске до середины следующей недели

Учёные показали оборонщикам механическое сердце и климатическую трубу

Зелёное голосование: сделать утреннюю зарядку в сквере Калинина

Названы самые популярные у новосибирцев направления для отдыха

Больше 300 нарушений выявили при уборке снега во дворах Новосибирска

«Поверь в себя»: как особенных детей лечат творчеством в центре «Надежда»

В голосовании за зелёные зоны Новосибирска сменился лидер

В Новосибирске появились аллея Шукшина и территория «Старая башня»

Показать ещё